Устала быть сильной, пощады хочу, прижаться к мужскому родному плечу! И слезы пролить, что от счастья текут, и слышать:"Родная, не бойся, я тут!"

Нарисуй мне счастье на холсте из неба,
Не рисуй лишь «тучки» — горести, проблемы.
Напиши мне нежность радужною кистью,
Не пиши сомнений даже мАлой мыслью.
Нанеси надежду яркой акварелью,
Чтоб из звезд одежды на нее одели.
Щебетаньем птичьим о любви шепни
И наполни радостью жизни дни мои.

Подари мне веру в надежду на любовь…

Человеки, учитесь летать, прицепляйте крылья Икара!
Вот смогли же, зараза, достать эти чертовы кучки металла!
Во дворе безопасности нет, все шныряют машины, «летают»,
На детей, стариков их владельцам начхать, их словам не внимают.
Перекрыть бы дворы для въезда самоходным повозкам враз,
Чтобы, выйдя днем из подъезда, не бояться, что кто-то на «газ»
Со всей дури нажмет и проедет по игрушке, ноге, прохожему,
Чтобы об автовладельце-соседе я смогла сказать только хорошее.
А пока даже слюни с матами и кривая усмешка на роже —
«Не поймешь ты меня, покуда остаешься только прохожей!»
Ай, ну нет у меня желания становиться «бабзяной с гранатой»,
Но хочу, чтоб меня вы поняли хоть сейчас, через год, когда-то…

К какому бы мне обратиться врачу, чтоб в сон летаргический лихо так впасть
На месяцок. Как же я не хочу видеть всю предновогоднюю страсть!
Я не желаю крошить оливье, слышать, как бьют «С НОВЫМ ГОДОМ» часы,
Просто боюсь думать вновь о тебе. Ты для меня — гарант пустоты.
Странно, но мне неприятны теперь елка с гирляндами, блеск мишуры,
Я не приемлю сей праздник, поверь, и не стремлюсь к поиску красоты.
Ночь одиночества — ночь новогодняя, слезы в шампанское, горестный стон…
Где б найти доктора, прямо сегодня, чтобы вогнал в летаргический сон?