О ДРАКОНАХ И ПРИНЦЕССАХ.
ДРАКОЛИС И ЦВЕТОК

Когда принцессе Кветине пришла пора выходить замуж, она поступила как всякая порядочная принцесса: отправилась к дракону.
Просить о похищении.
Ибо как ещё выбрать среди претендентов на руку достойнейшего?
Кроме того, это существенно поднимало ценность принцессы в глазах женихов — ведь ясно же, что абы кого дракон похищать не будет, ибо они знают толк в сокровищах.
Дракон в их королевстве водился (пусть и было это королевство совсем маленьким), и был предметом особой гордости короля.
— «У нас всё заведено не хуже, чем у соседей».
Говаривал он.

Дракон вёл себя скромно — для дракона, конечно же, — на глаза не лез, скот таскал не чрезмерно — ровно на пропитание.
Казначей вздыхал укоризненно, но по приказу короля компенсацию выплачивал. Дракон считался зверем королевским.
Найти логово его было не так-то просто, и принцесса поступила, как и полагается начитанной умной девушке.
То есть, оказавшись возле лесистых холмов, где, по слухам, и жил Дракон, попросту пошла куда глаза глядят.

И немедленно заблудилась среди деревьев. Поблуждав немного (и порадовавшись, что сообразила переодеться в более подходящую одежду), принцесса вышла как раз куда надо.
К пещере (принято, чтобы драконы жили в пещерах, хотя, по чести говоря, это было больше похоже на нору, очень большую нору) злобного, коварного, ужасного и далее по списку монстра.
Проще говоря — дракона.

Принцесса вытряхнула из волос сухие листья и веточки, переплела косу. Отряхнула одежду — нельзя же к дракону — и в таком виде?
Принцесса и рядом с драконом должна выглядеть безупречно. Пусть она даже и не в платье, как полагается благовоспитанной прекрасной девице (попробовали бы эти благовоспитанные в платье — и по лесу!).
Потом откашлялась и вежливо сказала в темноту пещеры:
— Уважаемый Злобный дракон!
По законам жанра, дракон, если его кто-то искал, всегда оказывался в логове, и принцесса это отлично знала.
В пещере послышался шорох.
— Досточтимый Коварный дракон!
Ещё вежливее обратилась принцесса.
— Не будете ли вы так любезны уделить мне немного вашего времени?
В пещере отчётливо вздохнули.

Принцесса озадаченно совсем не положенным принцессам жестом взъерошила чёлку.
Совершенно непонятно.
По всем законам жанра дракон уже должен был заинтересоваться нахальной гостьей и попытаться съесть её, дабы понизить уровень шума.
Его же следовало отговорить от употребления разумного существа в пищу и посулить золото.
Все драконы любят золото, это аксиома.
И после озвучивания суммы награды уже можно объяснять суть дела.

— Ужаснейший и коварнейший из драконов, я прошу аудиенции.
— Ты не отвяжешься, да?
Тоскливо спросили из пещеры низким, чуть порыкивающим голосом.
— «Есть контакт!»
Обрадовалась принцесса. Эту фразу она частенько слышала от придворного механикуса, когда дела у него шли на лад.
Когда дело не ладилось, принцессу со всеми церемониями выпроваживали за дверь, потому она так и не узнала, какие фразы механикус говорит, когда ничего не получается.

— Господин Дракон, у меня к вам деловое предложение. Согласно Уложению о Злобных Чудищах, живущих на суверенной территории человеческого государства, и Принцесах.
— О прекрасная девица.
С должным пафосом продекламировали из пещеры.
— Сейчас я тебя съем!
— Вот это другое дело.
Принцесса успокоилась — теперь всё шло по законам жанра. Злобное чудовище, угрожающее немедленным съедением прекрасной девице.
Прекрасной себя практичная принцесса не считала, но симпатичной — вполне. Да и кто их знает, этих драконов, что там у них за каноны красоты.
Некрасивая — это невкусная, что ли?

— Вылезайте уже.
Нетерпеливо потребовала она.
Дракон появился неожиданно бесшумно. Принцесса, как и полагается по законам жанра, завизжала. Только не от страха…
— Прелесть какая! Пушистый! А усы… а хвост… можно потрогать? А погладить? А вы точно дракон?

Что поделать, и лучшие и воспитаннейшие из принцесс — девушки, а большинство девушек любят всё пушистое и симпатичное.
— Сейчас я — дракон.
Печально сообщило длинное, невозможно рыжее и пушистое существо.
С лисьим хвостом, мордой, немного напоминающей лисью, и жёлтыми глазами. Ещё у него имелись чудесные тонкие усы с пушистыми кисточками на концах, чёрные ушки и аккуратные рожки.
Крыльев, между прочим, у этого чуда природы не наблюдалось.
— Что значит — сейчас?
Немного опешила принцесса.
— Потому что потом я буду лисом. А потом опять драконом. А потом…
— Постойте-постойте…
Принцесса вскинула руки.
— Я запуталась. Давайте для начала представимся друг другу. Я принцесса Кветина*. Папа и подружки называют меня «Кветти».
— Сингалонг**. Можно «Син» и на «ты».
Учтиво прижал когтистую лапу к груди лисодракон.
— Теперь мне надо тебя съесть?

— Вам положено пригрозить мне этим.
Поправила принцесса.
— Вы же дракон, должны знать такие вещи. Хотя драконам положено быть чешуйчатыми и огнедышащими, а никак не пушистыми.
— Я ещё и лис.
Объяснил дракон.
— У меня сознание двоится.
Принцесса похлопала глазами.
— Так.
Сказала она, беря себя в руки.
— Можно с этого места поподробнее? Это что получается, нам достался, простите, некондиционный дракон?4

Дракон ощерился и зарычал.
— Попрошу на меня не рычать.
С достоинством сказала принцесса.
— Мы недостаточно хорошо с вами знакомы. Кроме того, съедать кого-то после взаимного представления невежливо.
Дракон сел, обернув вокруг себя длиннющий хвост. Задумался.
— Ты так считаешь?
— Разумеется
Сказала принцесса чуточку нетерпеливо.
— Изложите-ка мне суть вашей проблемы. Что там у вас двоится?
— Сознание.
Печально сказал дракон.
— Потому что две сущности плохо уживаются миром.
ЛИСЫ ОНИ ДЛЯ ЗЕМЛИ…. А ДРАКОНЫ РОЖДЕНЫ ДЛЯ НЕБЕС….
Кроме того, лиса не устраивают многие драконьи традиции — вроде постели из золота и драгоценностей.

— На подобном спать неудобно.
Рассудила принцесса.
— А вы уверены, что все драконы соблюдают эту традицию?
— Дело даже не в этом.
здохнул дракон.
— Я не слишком общаюсь с другими драконами. Дело в том, что привычки у сущностей разные.
А я даже охотиться толком не могу! Потому что охотничьи привычки у сущностей тоже разные!
— Так…
Деловито сказала принцесса Кветина.
— Будем корректировать поведение. Иначе как вы будете выполнять свои обязанности злобного чудовища?
Не хотелось бы, знаете ли, лишаться единственного дракона в королевстве! Да и папенька-король расстроится.

Правда, дрессировкой драконов доселе принцессе заниматься не приходилось, ну да всегда можно сымпровизировать.

* * *
— Значит, так…
Принцесса слегка дёрнула дракона за ухо, привлекая его внимание.
— Главное — примирить твои сущности и научить их сотрудничать.
Они сидели в кустах (очень густых кустах, счастье, что Сингалонг был скорее длинным, чем большим — сам он почти помещался, а хвост выглядывал с другой стороны) и наблюдали за мирно пасущимися овцами — сейчас дракон ощущал себя лисом, потому нападение с воздуха не рассматривалось.
Папенька пришёл бы в ужас, знай, чем тут занимается его дочь. Но сам же говорил: государство — прежде всего!
А дракон — зверь государственный. Знак статуса, так сказать.
Значит, помощь дракону — дело тоже государственное.
Поди это только объясни потом папеньке…

— Ну, давай.
Пихнула Кветина, увидев, что пастух отвлёкся. Ветер дул в их сторону, потому грозные пастушьи псы разбойную парочку не учуяли.
Сингалонг ползком подобрался поближе, но тут под лапой хрустнула какая-то ветка, и лохматые волкодавы, запоздало обнаружившие злоумышленника, ринулись исправлять свою ошибку.
Дракон слепо закружил на месте, явно не зная, что ему делать, и напоминал сейчас ту самую сороконожку, у которой спросили, с какой ноги она начинает идти.
— Стоять!
Рявкнула, выскочив из кустов, милая и изящная принцесса не хуже командира королевской стражи.
Дракон замер на полушаге, держа правую переднюю лапу на весу, а волкодавы осели на куцые хвосты, преданно взирая на королевскую дочь.
— Ты сейчас кто?
— Н-не знаю….
Прислушавшись к себе, растерянно отозвался дракон.

Кветина вздохнула.
— Небо — какое оно?
— Холодное, пустое, иногда мокрое — оттуда вода льётся.
Мгновенно ответил дракон.
— Всё ещё лис.
Подвела итог принцесса.
— Небо не любишь. Придётся уходить по земле — негоже, если дочь короля застанут за хищением овец!

Дракон послушно присел, позволяя принцессе вскарабкаться ему на спину, а потом резво взял с места.
Ойкнувшая принцесса, вцепившаяся в длинную шерсть на загривке, подумала, что такого сотрудничества прекрасной девицы и злобного чудовища ни в одной легенде или балладе не описывалось.
Отмершие волкодавы, то ли ловя злоумышленника с длиннющим хвостом, то ли преданно следуя за принцессой, помчались следом.
Вся компания пронеслась через поле пшеницы, протоптав там широкую кривую дорожку, побегала немного кругами на поле брюквы, периодически спотыкаясь, а потом с разбегу ухнула в овраг.
Сингалонг в последний момент вспомнил, что всё же ещё и дракон (может быть, этому способствовал вопль принцессы прямо в ухо: «Лети!»), и взвился в воздух — обе половины были согласны в том, что надо уносить лапы, хвост и усы.
А чьи они — потом разберёмся.
Волкодавы, запутавшиеся в густом кустарнике, разочарованно взвыли вслед беглецам.

Кветина восторженно взвизгнула, позабыв о приличествующих принцессе манерах, — это было куда лучше езды на лошади, хотя дрессировку драконов она как-то иначе себе представляла.
— Хорошо, что ты с собой договорился.
Крикнула принцесса — ветер уносил слова, так что она едва слышала собственный голос.
— Лисы летать не умеют ведь…
Дракон услыхал и тут же под возмущённый вопль принцессы камнем рухнул вниз, вспомнив, что обычные лисы и впрямь нелетучие, а он лис наполовину.
Внизу, по счастью, оказалась река, куда благополучно и приводнились недодракон с принцессой.

Шерсть Сингалонга намокла, пышный хвост потянул ко дну, но тут сознание переключилось вновь на дракона — а все уважающие себя драконы замечательно плавают, — и Син резво загрёб всеми лапами.
Выбравшись на берег, дракон с принцессой плюхнулись на песок. Отдышались, посмотрели друг на друга и зафыркали.
Мокрый тощий дракон почему-то напомнил Кветине её собственного искупанного кота, а сама не менее мокрая и взъерошенная принцесса больше походила на разбойницу, чем на королевскую дочку.
— Ты кто?
Уточнила Кветина.
— Дракон
Горделиво сказал Сингалонг.
— Или лис?
Он снова задумался.

— Ты не дракон и не лис.
Осенило принцессу.
— Ты просто драколис!
Редчайший вид. Уникальный!
— Думаешь?
Засомневался дракон.

Обе сущности в сознании огрызнулись друг на друга, но как-то вяло, без былого энтузиазма — пережитое их явно сплотило.
— Разумеется! И спорить твоим сущностям не о чем — они обе важны одинаково. И привычки у тебя должны быть свойственные только тебе — ведь ты не какой-то там стандартный дракон, а необыкновенный драколис.
У соседей таких нет, у них-то драконы самые обычные.

— Драколис?
Об этом дракон не задумывался.
— То есть я одно всё-таки? Ни то, ни другое, а нечто третье, особенное?
— Молодец!
Обрадовалась принцесса.
— Только представь: ты можешь делать то, что не умеют драконы — потому что ты драколис.
И как драколис ты умеешь такое, чего не умеют лисы. Удобно же!
Надо просто для начала делать то, что получается хорошо и у лиса, и у дракона. Чтоб привыкнуть.

— Мне нравится
Драколис встопорщил усы, впервые чётко поняв, кто он такой.
— Наверное, я теперь сумею привыкнуть быть не раздробленным, а целым.
Он положил морду на песок и прикрыл глаза.
— Син
Через несколько минут ленивого молчания окликнула принцесса, волосы.
— Да?
— Ты там осторожнее с женихами этими, ладно? Начнут железками острыми размахивать…
— Так это же часть моей службы.
Хмыкнул дракон.
— Как Злобного Чудища.
— ЖЕНИХОВ МНОГО, А ТЫ ОДИН ТАКОЙ.
Упёрлась принцесса, которая получила приключения там, где их вовсе не ожидала.
Потом тихо добавила:
— ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ. ПУШИСТЫЙ И РЫЖИЙ…
Когда высохнешь.