Было ли что-то глубже, чем дно океана, было ли что-то чище, чем голубое небо?
Да, там тела вибрируют как кимвалы, вкус новизны, азарт капитана Немо.
Целуешь ладони — запомнить рисунок каждый, любовь исправляет несовершенства мира.
Просто словами этого не расскажешь, сколько бы я об этом не говорила.
Дна не могло и быть, бесконечна бездна, ныряешь туда смелей и глубоководней,
и светишься сразу солнечным и небесным, пройдя за границы прежней своей свободы.
Твой остров сокровищ — никто его не отнимет, две тысячи лье — и забыла, что нужен воздух.
С каждым глотком обретаешь другое имя и новую форму принять до смешного просто.
И сколько не открывай — будет что-то глубже, сюжет изменён, многомерен, непостигаем.
Если ты это всё целиком полюбишь, тебя непременно ждёт глубина другая.
Было ли что-то того голубого чище? Россыпи искр электрически-ярко-белых.
Всякий по-своему счастья наощупь ищет, только не всякий знает, что с этим делать.
Первая кровь на коже и белом зубе — сила простого цвета равна лишь вкусу.
Это любовь, когда ты вот так безумен, что неподвластно ни одному искусству?
Выразить звуком, образом, бликом, рифмой, упаковать в слова, кинокадры, рамки.
Губами узнаешь правду, лишь обагрив их единственной каплей из надключичной ранки.
И красный цветок, вибрируя как кимвалы, внутри головы раскроется от надбровья
до холки, гораздо глубже, чем дно океана и чище всего, что, не зная, зовут любовью.