Старею. Морщины ползут по лицу не спеша.
Не пишется. Не говорится. Устала душа.
И только любовь, принесённая вечной весной —
Со мной навсегда. Я кричала бы небу: «Постой!»

Но небо уходит. Уходит в иные края.
В моей стороне засыпают под грузом вранья.
Так сладко тому, кто враньё не считает грехом.
Бессонницей маюсь. Из памяти лица врагов

Смываются болью. Иначе — на сердце клеймо.
А сердце — оно для любви. Для печали немой.
Не пишется. Лучше б не слышалось. Но голоса
Всё громче. И кто-то вокруг…
… показать весь текст …

Одиночество — это петля из прозрачного шёлка,
Это меч самурая — заточенный, но не для битвы.
Одиночество — это когда убивает молитва,
Вместо неба с насмешкой глядит ядовитая щёлка.
И приспущены флаги, и больше не стыдно сдаваться,
И стихи не приносят уже облегчения сердцу,
Мне должно бы, наверное, просто чего-то хотеться.
Но не хочется даже покоя — тем паче, оваций…
Одиночество — форма любви к воспалённому миру.
Соблюдая дистанцию, мы подбираемся ближе…
А любители сладкого что-то настойчиво лижу…
… показать весь текст …

Королева была беспробудно и горько трезва,
Как трезвы только смертники перед последней атакой,
А бескровные губы беззвучно шептали: «Не плакать…»
Он ушёл — и, конечно, её за собой не позвал.
Вспоминались турниры и войны, пиры и чума,
И роскошная спальня — холодный альков одиночки.
Этот, новый властитель похож на того — и не очень.
Но молчит с наконечником в сердце распятый шаман.
Королева могла бы отречься — хотя бы назло —
От престола, что ей опостылел давно и надолго,
Только предок с глазами у…
… показать весь текст …

Ночь. Метро в режиме метронома
Млечный Путь на станции дробит.
Я когда-то счастлив был парному
Запаху обманчивых орбит,

Где кочует время по спирали:
Пропасть — перемирие — война…
Местные используют Граали
В качестве сосудов для вина.

Память по былому правит тризны,
Мечется, как маятник, во мне.
В голове — обрывки прошлых жизней:
Там я был сильнее и умней.
… показать весь текст …

Здесь рыбы плывут головами на север,
А реки текут от восхода луны,
И в ночь с понедельника на воскресенье
Мы неизлечимо друг другом больны.

Какая досада — враги околели!
Какая отрада — не сдали свои…
Две нежных окружности белых коленей —
Печать бесконечности первой любви.

В глубоком запое и разум, и совесть,
Я думаю сердцем, а вижу душой.
Когда-нибудь мы обретём невесомость,
Но станет прочнее невидимый шов.
… показать весь текст …