этой гулкой, царственной тишине
… над рассветным лугом скользят туманы,
и парят стога невесомо, странно, утопая в матовой белизне.
По росистым склонам седых лощин я бегу к урочищам тихих плёсов,
где всю ночь скрипит деревянный мостик и рыбачий сон сторожат лещи.
А сквозь дым лазоревых ковылей
…в иллюзорно-зыбких потоках света
проступают лёгкие силуэты и бока пасущихся лошадей.
Каждый звук, как эхо — ленив, тягуч —
…вязнет в сонном мареве влажной дымки,
где в сетях трепещущей паутинки хрусталём взрывается первый луч.
…
Притяженья нет…
…Лишь едва-едва
…придорожных луж я касаюсь босо
и роняет вслед голубые росы ледяною тяжестью трын-трава.
Лай собак доносится с деревень…
Горизонт плывёт колокольным звоном,
учащая пульс тяжело, синхронно в переливах меди семи церквей.
Так, родившись, день обретает плоть, бестелесный свет заплетая в колос,
и гудит шмелём загустевший воздух,
…источая патокой дикий мёд.
…
Оттолкнусь от берега в два рывка…
…и вода мгновенно пойдёт кругами…
Полумрак холодного зазеркалья разведёт июльские берега.
В отраженье рвущийся небосвод незаметно выведет на стремнину.
А пока мне льдом обжигает спину ключевая гибельность тёмных вод.
И дрожат росинками на плечах миллионы страз,
… уместивших небо.
Я встречаю день обнажённой Евой, замерев на миг в золотых лучах.
Искушая местного рыбака, что успел достать из штанин бинокль.
А над нами синь разрезает сокол
…и сужает круг своего витка.
Ветерок в камыш обронил перо… верещит кулик и лютует кречет.
Я спешу укрыть наготу и плечи, различая в воздухе чью-то кровь…
…
Устремляюсь вновь к заливным лугам,
…в тихий шелест трав, где пасутся кони,
жеребцу скормив свет души с ладони, колосочки ржи подношу к губам.
Он фырчит в ответ… и дрожат бока…
Обнимаю белого исполина.
Тот, качнувшись вбок, подставляет спину… и готов признать во мне седока…
Нет… спасибо, милый мой… не сейчас…
…мы не станем утро взрывать галопом.
Если я искала сегодня что-то — лишь святую преданность карих глаз…
и признанья тёплого языка
в миг, когда ты мордой уткнёшься в шею…
Это утро близостью нас согреет, что нежней и трепетней мотылька.