Если говорить о хомячках, то все очень сложно. Можно сказать, новейшая история нашей семьи неразрывно связана с этими зверями. Сначала был Альберт, но он стал Дусей, потому что ребенок захотел, чтобы все-таки была девочка. Альберт-Дуся жил долго, любил жрать кузнечиков и крутил колесико. Потом она (он) отправилась в хомячий рай, где кормушки набиты зерном, а колесики крутятся сами собой, а мы приспустили траурные флаги на нашем замке и возрыдали. Порыдав полгода, было решено возродить популяцию,…
… показать весь текст …

Вот смотрю я на девушку-модель какую-нибудь снизу, а там — ногаааа. Взгляд скользит наверх, в нога все тянется и тянется, как бесконечные степи Ольхона после парома. И думаешь: «Блин, да кончится эта нога или нет когда-нибудь?» Потом, когда надежды осталось мало, нога переходит в коленку. Добротную такую костлявую манекенческую коленку сложной конструкции. Это маска Агамемнона, а не коленка — столько хрящиков, обтянутых кожей, столько сочленений — рисуй не хочу! Потом опять тянется нога, как пое…
… показать весь текст …

Ребенок после лагеря дик и суров. Привезла кучу грамот, стреляла из лука, попала, заняла призовое место, получила за это крохотный фонарик. Начальством особо было подчеркнуто при вручении, что в фонарик вставлена батарейка. Вот это я понимаю — ценный подарок за достойную стрельбу. На сердце стало спокойно — когда цивилизация рухнет, отключат интернет и все уйдут в леса, в семье есть человек, который легко подстрелит какого-нибудь сурриката на ужин. Я же буду промышлять у костров ловким враньем за сладкий хрящик. В смысле — свежесочиненным фольклором. Фонарик, чтобы светить хищникам в глаз, у нас уже есть.
Ребенок рассказывает о жизни вдали от дома скупо, но красочно. «Ребятишки матерятся?» — спрашиваю я, чтобы понять нравы нынешней молодежи.
Тяжелый взгляд был мне в ответ. «Мама! Это — лагерь! Лагерь! Это тебе не какой-нибудь там… ВАК!»

Тут меня европейские дамы спросили, что такое быть замужем за сибиряком.
В двух словах:
Привез с Байкала, выгрузил вещи, убедился, что дома все работает и прохладно (или тепло, в зависимости от сезона), сходил в магазин, принес продукты, подумал, ушел, еще принес продуктов. Подумал. Сказал: «Там шоколад тебе есть.» Ушел. Придет к ужину, может, еще скажет что-нибудь.

Если мне в три ночи звонит мужчина, то это либо из испанской инквизиции («по отчету оказалось, что мы вас маленько не допытали, не могли бы вы подъехать в удобное для вас время?»), либо кто-то успокоиться не может из-за моей нечеловеческой красоты и намерен предложить целое состояние, чтобы я ушла из его кошмарных снов. Но нынче был срыв шаблона — позвонили из охраны, которая обслуживает квартиры сигнализацией и выезжает с автоматами, когда датчик сработает. «Яна Юрьевна, вы знаете N, который пр…
… показать весь текст …