*Письма на ночь

Сейчас, когда часы — это весенний дождь и апрель — это расстояние между нами, я особенно люблю говорить с тобой, пока ты спишь. Человеки никогда не разговаривают с чужими спящими, только со своими. Если дождь положить на горизонталь, он похож на страничные швы и морской штиль. И об этом необъяснимо хочется рассказать.

Спящим своим обычно говоришь вот о таких вещах, которые становится возможно замечать, потому что много молчишь у границы апреля, за которую нельзя, думаешь о не хватающем и заглядываешь в тишину. Из нехватки любимого, щемящей тишины и молчания для спящего своего — появляются такие вещи, которые ты будто бы только что первый открыл и которые приятно покалывают язык, просясь быть незамедлительно рассказанными.

Знаешь — а почти все истории для спящих начинаются с этого «знаешь» — апрельское «снаружи» сейчас чертовски проигрывает апрельскому «внутри». Так бывает, когда вне очень много не того, что нужно. То есть, много полезных, красивых мелочей: дождь, свежесть, улыбки чему-то — в то время, как хочется вообще не пойми чего, но чтобы непременно были там какие-то губами между лопаток, лес на двоих, глупая шутка, почему-то очень смешная, если наша. Из апрельского «внутри», а не вот это вот. Тогда можно и дождь, и свежесть, и улыбки чему-то. Тогда давайте. А без — и не пытайтесь навязать, не возьмем.

Знаешь, двигаясь по апрелю, сейчас я буду двигаться, как по другому измерению или параллельному миру, и ни за что к тебе не дойду. Потому что у нас слишком разные апрели. Дождь пробил час твоей ночи, и в расстоянии, равном апрелю, за моим окном осыпается вишня, а буквы умеют идти. Потому я не дойду, а они смогут. Буквы не знают, что такое разные апрели и расстояние, и в этом умнее человеков.

С мокрой ветки ветер сорвал три капли второго ночи. Со спящим своим никогда не страшно разговаривать.

Знаешь, у меня накопилась целая уйма этих ночных откровенных «знаешь». Простых и теплых, которые ни за что не говорятся легко, когда спящий становится неспящим. Днем человеки говорят ерунду, а осмелевшие человеки — портят ерундой сказанные смелые «знаешь». Нам почему-то хочется оправдываться после сказанной правды. Будто мы открыли себя, как дверь, больше, чем нужно, ворвался сквозняк, и вот сейчас он непременно подхватит и унесет все смело сказанное в общеизвестность. А мы тут, на минуточку, так не хотели стать уязвимыми.

Часы барабанят по стеклу двенадцать минут второго. Я не хочу оказаться без тебя. Когда ты уставший, я чувствую острую необходимость выключить мир и поить тебя теплым чаем. Я хочу, чтобы ты до утра спокойно спал на моем плече. Хотя, конечно, оно онемеет от неменяемости положения, но я хочу чувствовать это онемение, как счастье, что ты рядом. Как тактильное подтверждение нас. Ну вот, завтра ты превратишься в неспящего, и я буду молчать все это для уставшего тебя. И ты, дневной, тоже не скажешь мне ничего такого. Поэтому человеки каждый день ложатся спать — чтобы другие человеки могли говорить с ними, как со спящими своими.

Буквы уже вышли в путь до твоего утра. Судя по направлению ветра в минутной стрелке, они как раз успеют вовремя. Потому что они не знают, что такое не успеть вовремя, и в этом умнее человеков.

Поэтому сначала ты увидишь свой апрель, потом мой, а потом снова свой.

А потом настанет моя очередь быть спящей твоей.