Суть махинации коротко. В одном и том же 1995-м году, практически одновременно:
— у правительства образуются «излишки» валютных средств в семьсот миллиардов долларов (и это при массовой неоплате госзаказа предприятиям, полугодичных задержках зарплат бюджетникам и т. п.), которые оно кладет на депозиты в несколько частных коммерческих банков — без каких-либо залогов;
— тому же правительству не хватает бюджетных средств, ради чего оно берет кредит у частных коммерческих банков — те же семьсот миллионов долларов, но уже под залог, через процедуру «кредитно-залоговых аукционов»;
— в результате «под залогом» на год фактически у тех же структур, в которые только что на депозит положены бюджетные средства, оказываются самые сливки сырьевой части российской экономики — Норильский никель, ЮКОС, Сибнефть и др.
— в федеральный бюджет на следующий 1996-й год правительство изначально даже и не закладывало средства на выкуп залога.
Через год «залогодержатели» перепродали залоги фактически сами себе по совершенно смешной цене — порядка всего лишь годовой прибыли от эксплуатации находившихся в их управлении «залогов».
Наш — тогдашней Счетной палаты — вывод был однозначен: совокупность сделок должна быть признана притворной, а сами сделки — ничтожными. Я тогда был не прокурором, выносящим персональные обвинения, а зампредом Счетной палаты — иная компетенция. Тем менее, мой человеческий вердикт был и остается однозначен: все, без исключений, участники этой беспрецедентной махинации (как со стороны власти, так и со стороны «выгодоприобретателей») — мошенники и воры, которым место исключительно в тюрьме. Да и то — лишь в ситуации моратория на смертную казнь…
То есть, внимание: одно дело — приватизация вообще. Там, действительно, масса случаев несправедливого и аморального, но хотя бы формально законного. И совсем другое дело — кредитно-залоговые аукционы. Здесь совершенно очевиден изначальный сговор и масштабнейшее мошенничество, прямо нарушавшее и тогдашние законы, подпадавшее и под тогдашние нормы уголовного законодательства.