По Парижу жёлтый цвет — бабочкой под крышами,
и гуляет босиком дождь по Фонтенбло.
Про тебя и про меня ничего не слышал он,
а услышал бы — спросил, — что нам до него?
Я сказала бы, что жду чуда непременного,
что другие страны мне не смогли помочь,
и призналась бы в любви к Сене, что по венам тут
неизменно движется в танце день и ночь.
Здесь дворцы по улицам — белой лентой праздничной,
и глаза прохожего радостью полны,
знаю я уже, что жизнь не бывает разною,
на неё по-разному просто смотрим мы.
Над домами белый цвет вьётся белой ватою.
И хотя по-русски ты плохо говоришь,
научусь тебя любить так, чтоб горько плакал ты без меня, восторженный, радостный Париж.
Париж, ты говорил не о любви, а я слова вязала узелком осенним,
но очертанья этих слов воздушным шариком из снов
я отпускаю, пусть они летят над Сеной.