Он любил в этом времени года
Побродить по дорожкам в парке…
Если солнечная погода —
Здесь так тихо, не очень жарко…
Он любил посидеть с ноутбуком
На скамейке, один с природой,
С отключенным на время звуком,
Окрыленный такой свободой.
Все работа, дела, заботы…
Ни семьи, ни детей, ни внуков.
Что ж, бывают судьбы повороты
По вине одного из супругов…
Разбежались пути и дорожки,
И в душе ничего не осталось,
В прошлом ножки, подружки, рожки,
Залечилось все, залаталось.
Он привык к состоянью покоя,
К одиноким просмотрам фильмов,
Избегая веселья людского,
Не умея общаться мобильно…
А такие прогулки воскресные,
И особенно осенью — нравились.
Эти запахи листьев чудесные,
Что слетали и медленно ржавились…
И когда подошла эта девочка
И подсела тихонько на лавочку,
Чем-то очень напомнила белочку
Или нежную яркую бабочку…
Ей лет пять или шесть, было может,
Белокурые кудри под шапочкой.
И минуту, чуть может больше,
Он сидел с этой милою лапочкой…
И вдруг дрогнуло, дернуло, сдвинулось,
Провернулось внутри, застучало.
Будто небо с землей опрокинулось,
Что скрывалось в душе и молчало…
Он смеялся, рассказывал что-то,
Волновался, глотая слова,
Как устал, что достала работа,
Что сменил в ноутбуке «дрова»…
А девчушка сидела и слушала,
И кивала ему головой…
И его разговор не нарушила,
Лишь погладила руку рукой…
Вдруг вспорхнув, подняла листочек,
Положила ему на ладонь,
Просто желтый такой цветочек,
Словно теплый живой огонь!
И, махнув ему на прощание,
Побежала к другим ребятишкам…
Удивительное создание
В золотистом пушистом пальтишке!
Он ходил сюда снова и снова,
И опять неземной ангелочек
Улыбался на каждое слово,
Язычок свой, закрыв на замочек…
Он рассказывал много про детство,
Про собаку, что взяли кутенком,
И про друга, что жил по соседству,
И все сказки, что знал ребенком…
А малышка, сидевшая рядом,
Улыбалась, брала за руку,
Неотрывно следила взглядом,
Доверяя, как лучшему другу…
Как-то раз подошла к ним старушка,
К их скамейке, нарушив беседу,
Протянула малышке игрушку:
«Где ты ходишь, моя непоседа?!
Вы простите её, что мешает!
Она добрая и неплохая!
Только вот убегает, бывает,
И с рождения… глухонемая…»