Шепчет тихо: «Я без него — не выживу.
Мне не нужен, знаешь, больше никто другой.»
Этот шепот, едва различимый, слышимый
Остается за гранью, за каменною стеной

Где нет доступа. Входа, намека, двери
Где беззвучно царствует лишь тишина одна.
Он устал. Он измучен. Ему не нужны потери
(…что, отчасти, тоже — твоя вина)

Ты не думала раньше, что принесут ранения
Будто копья, обидой заточенные слова
Что, бросая друг другу в приступе, в исступлении
Ты сказала вслух, хоть сказать не должна была?

Так теперь неси эту ношу, милая. Тихо неси, достойно
И не жалуйся впредь — ты тоже дала огня.
Чтоб в эмоций пожаре не действовать непристойно
Кроме сердца еще дана людям голова.

И она мне кивает, молчит, в стену смотрит, хмурится
Только дождь отбивает минуты: «один, два, три…»
И она вспоминает, вздрагивает, и кутается
Не умея никак потушить огонь, что горит внутри.

— Что мне сделать? Уйти? Не пытаться? Сдаться?
Обьяснить на словах, что причины, на деле, нет?
— Как могла ты — так буйствовать, ошибаться?..
— Я тебе объясню — у меня есть на то ответ.

Потому что когда кромсают ножом то, что тонко, дорого
Ты кричишь так неистово, как прежде не кричал.
Если б знала ты, чего мне все это стоило
Чтоб простить его снова… И если бы знал он сам.

Потому что когда ломают то, что тебя и держит лишь
Ты срываешься в пропасть, и падаешь, и хрипишь.
Вместе с болью своей, любовью, пустой надеждой
Полувздохом «за что?» на холодных камнях лежишь.

Потому что когда тебя, беззаветно родную, юную
Распилили на части — металлом небрежных слов
Неуменьем сказать — молчанье — стрелою, пулею,
Сердце насквозь тебе от, а и до я прожгло.

Ты оставлена, выбита, сожжена и потеряна
Ты не веришь словам, и душа, будто бы в бреду,
Обездоленна, ранена, сломанна и исхоженна
Поперек и вдоль его «Двигайтесь, я пройду».

Он идет, не чувствуя, вряд ли осознавая
Что он делает этим, к чему он тебя ведет
Ты лежишь на скалах, хрипишь, стоны издавая
Ждешь спасенья что вряд ли уже придет.

А когда ты спасаешься — он говорит: «Я думал
Что все это лишь пробный круг, а сейчас — игра?..»
И ты смотришь в упор, не моргая, и шепчешь: «Дура
Что позволила я себе так полюбить тебя.»

-

Я киваю ей (женщины так похожи)
Что ни круг, так повтор, что ни кадр, так вновь кино.
— Но ведь будет тот, кто тебя сбережет, кто сможет
Поцелуем стереть все слезы, твое озарив лицо?

И она опять смотрит, молчит, и молчаньем — кичится,
И прильнув к спинке кресла, и сердце покрыв рукой,
Тихо шепчет: «Я без него — не выживу
Мне не нужен, слышишь, больше никто другой.»