В этой сказке с начала самого не было смысла.
Возможно, в ней не было даже резона.
И все в ней держалось на грани риска,
Но было прекрасным, как полет дракона.
В этой сказке дракон возжелал принцессу,
Давным-давно добровольно сложившую корону.
Возможно, что ей банально не сиделось на месте —
Поэтому и забрела она так далеко от дома.
Эльфийская кровь в жилах ее бежала,
Но по какой-то причине совсем остыла.
Мертвой принцесса себя считала —
Возможно, что раньше она никогда не любила…
И мертвое сердце баньши
Забилось в объятьях дракона.
В полночной полной тиши
У сказки свои резоны.
Творит волшебство наяву
Жаркое прикосновение.
Но смогут ли к утру
Они прервать наслаждение?
И, заглянувши в драконьи глаза зеленые,
Она поняла, что теперь совершенно сгинула.
Душа баньши теперь целиком отдана дракону,
Но сущность ее не принадлежит ни одному миру.
Дракон же рожден быть вольным в воздушном потоке —
Трепещут дарованные ему от рождения крылья.
Баньши же живет в лесу у протоки,
И вопль ее услыхавший расстанется вскоре с жизнью…
----------
И, пока светит луна, баньши и дракон летают,
Деля на двоих огненную страсти стихию.
И на короткий миг они обо всем забывают —
И даже про то, что быть вместе они не в силах.
Дракон для полета рожден, а баньши — меж мирами скитаться,
Пусть и принцесса-эльф, но печальна судьба того, кто с ней спорит.
Но при свете луны они снова друг друга будут касаться,
Не думая даже о том, что печальный конец свой они лишь ускорят…