Не то чтобы просмотр порнушки на работе — сенсация, но цифры, по мнению Алерса, говорят о том, что порнографические фильмы изменили свой статус. Из непристойного занятия для подозрительных индивидуумов они стали чем-то вполне заурядным.

Алерс имеет в виду тех, кого помнят люди хотя бы лет тридцати пяти. Бульвар Клиши, к примеру, с его эротическими театрами и кабинами, в которых даже страшно представить, чем пахнет. Пип-шоу. Сейчас это уже ретро. Но посетители таких шоу определенно выглядели странно: далеко не каждый человек в то время мог бы признаться, что только что занимался онанизмом, глядя, как уставшая женщина средних лет лениво раздевается.

К сожалению, ни одно поколение в России не застало блеск и нищету кинотеатров, где показывали порнографию. О расцвете порнографии мы знаем только из книг и журналов. А для США, например, это целый культурный пласт — от сенсационного фурора до медленной и бедной смерти. Сейчас таких кинотеатров осталось совсем немного: местные власти не запрещают их, но выдвигают много условий, где и как они могут существовать. В Нью-Йорке, например, до мэра Рудольфа Джулиани Таймс-сквер был одним из самых крупных районов с кино для взрослых, а сейчас ничего подобного в этом районе нет.

И тут можно сколько угодно говорить о секс-эксплуатации людей (а не только женщин, как утверждают феминистки) и вспоминать Линду Лавлейс (фильм «Глубокая глотка»), которая стала представительницей движения против порнографии. Но будет огромным лицемерием отрицать, что порнография — это важная часть нашей жизни, что она нужна и что без нее наша сексуальная жизнь была бы не так хороша.

То, что вся порнография теперь в интернете, — это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что доступно в любое время дня (рабочего в том числе), плохо, потому что ушла романтика.

В старые добрые времена у порнорежиссеров и продюсеров были амбиции. Им хотелось снимать значительное кино, с сюжетом, декорациями и актерами, которые могли бы не только заниматься всеми видами секс-перверсий, но и играть. Самый наглядный пример — «Калигула», самый последний — «Гладиатор».

Люди моего поколения помнят, что порно смотрели как кино — ждали, пока развернется сюжет, и терпели все связки между собственно сексуальными сценами.

Теперь эти милые фильмы о развратных официантах по сравнению с прямолинейной интернет-порнографией выглядят как номинанты на «Оскар».

Но онлайн-секс приносит огромные деньги. И если в 1970-е за год весь этот бизнес в целом приносил не больше 10 миллионов долларов в год, то в 1998-м, по данным Forrester Research, сайты «для взрослых» принесли от 750 миллионов долларов до миллиарда. А в 2001 году прибыль оценивалась от 2,6 до 3,9 миллиарда долларов.

При этом ушла эпоха «больших» актеров и режиссеров: интернету требуется не качество, а количество. Звезд нет, участникам платят копейки. Единственная современная порноактриса, которую знают по имени, — Саша Грей.

В то же время любители стали смело выкладывать в сеть свои обнаженные фотографии, снимки групповых оргий. Люди вдруг словно перестали стесняться — и секс, и порно, и проституция самолегализовались в интернете. Продюсеров это заставило обратить внимание на домашнее видео — и они стали его имитировать, и уже не нужны были актеры, которые следят за собой, занимаются спортом, стараются быть привлекательными. Порноресурсы заполнили обычные домохозяйки с большими задницами и их пухлые мужья.

Для многих это стало сенсацией, продолжением культа легенды порно Рона Джереми, который был привлекателен именно тем, что на его месте себя мог представить любой мужчина средних лет с животиком и отечным лицом.

Но если с самого начала количество интернет-порно со всеми этими «обычными людьми» выглядело как ответ на все мольбы, то сейчас они уже немного пугают — как старшие родственники, которых ты застал врасплох. И тебе почему-то более неловко, чем им, несмотря на то что это у них хлысты и комбинезоны в «рыбью сеть».

Порно не только пришло в каждый дом — оно из него и выходит, создавая такой круговорот сексуальных фантазий, что между делом посмотреть порнушку в офисе — это как выкурить сигарету.

И сердце замирает от мысли, сколько людей ходят на работе в туалет вовсе не для того, чтобы причесаться или поменять тампон. По данным с той же зальцбургской конференции, очень многие смотрят секс-видео с мобильных. Теперь ведь придется думать об этом, забегая в туалет. Что они там делают?

И знаете, образ сексуально озабоченного клерка, если честно, намного позитивнее, чем имидж унылого существа, «офисного планктона», который так энергично культивировали в нулевых. Если люди хотят секса, значит им еще не скучно жить.