Смуглая кожа, светлое золото,
Легкость акцента фраз,
Капли хрустальные, встывшие в олово
Миндалевидных глаз.
Тонкие руки, и яшмы тяжелые
В каждом твоем кольце.
Четки из камня от времени желтые
Памятью об отце.
Ты увезешь мою ангину с собой,
Я это все уже заранее знал,
Через туманы над тайгой голубой
В Непал, в Непал, в Непал.
И полутемный незнакомый подъезд,
И полусонный опустевший вокзал —
Ты все запомнишь в этот зимний отъезд
В Непал, в Непал, в Непал.
В небе простится все, что отплачется,
И лайнера белый крест
Дали приблизит, и обозначится
Контуром Эверест,
В легкое платье сизого облака,
В теплого неба марь
Ты обернешься, и позабудется,
Что здесь в Москве январь.
И к самолету подадутся слоны,
И опахалами замашет Тибет,
И как царица этой древней страны
Ты не позволишь больше плакать себе.
И распрямив безукоризненный стан,
Ты поплывешь с невозмутимым лицом,
И все, что было, позабуду я сам,
Как сон, как сон, как сон.
Зимняя слякоть, в огнях Маяковка,
И сквозь Новогодний гам
Я отказался — было неловко.
Ну что бы я делал там?
И возле урны, весь в серпантине,
Как снеговик Пьеро,
Я размышляю, как бы пройти мне,
Вот уже час, в метро.
Ты не умеешь целоваться всерьез,
Ты просыпалась со слезами в ночи,
Ты отвечала мне на каждый вопрос:
«Молчи! Молчи! Молчи!».
И полутемный незнакомый подъезд,
И полусонный опустевший вокзал —
Ты все запомнишь в этот зимний отъезд
В Непал, в Непал, в Непал.