Не любим мы грозу в начале мая,
не потому что так страшна она.
Гроза весной войну напоминает.
А нам всё ещё памятна война…
Прошло со дня Победы вёсен много.
Полвека — срок немалый для людей.
Но, нет в стране, пожалуй, человека,
кто бы не помнил тех ужасных дней…
Мы — молоды и мы войны не знали,
но в каждом доме, как заведено,
отцы и деды часто вспоминали
про дни войны, как про Бородино…
Мы песни часто слушали и пели.
Звучал в тех песнях воинский мотив.
И, помня о войне,
мы не умели учить немецкий,
про фашизм забыв…
Мы не умели в наших играх детских
себя делить на «наших» и «врагов».
Для нас был враг — «фашист немецкий».
И надо было бить и бить его…
И мы их били долго и жестоко,
как будто мстили за отцов своих.
Хотя война была уже далёко.
Мы много лет — всё били-били их…
И, знаете, я не могу без боли смотреть
на лица тех фронтовиков,
которым не хватило сил и воли всё рассказать, для будущих веков…
Как жили, как боролись и страдали.
Как плакали — от боли и потерь.
Как на «Ура!» победу добывали.
Как в будущее открывали дверь…
И как калеками домой по приползали.
Герои, все в заплатанных штанах.
И как их матери встречали и ласкали.
И как пред будущим рождался страх… Ненужные, зашитые, живые.
С саднящей болью в не зажившей ране.
Они пришли — «живые — неживые».
Как те, кто воевал в Афганистане…
Нельзя о мрачном…
Их же поделили на «инвалидов»
и «участников» — так строго.
Что не понять — «Так кем же они были?».
Ведь на войне — была одна дорога.
Одна — для всех.
Потом уж разделили — кто «инвалид»,
а кто — «здоровячок».
Как их жестоко рассудили:
тому — награда, этому — значок…
Я знаю, что их вымерло — немало — от водки,
от обид, от старых ран.
Я перед каждым — шапку бы снимала.
Они ведь победили — смерть поправ…
Победа — юбилейной датой стала.
А как готовился отец мой — к ней!
Но раньше — смерть его догнала.
За сто пятьдесят восемь дней…
Живые люди, встаньте, оглянитесь!!!
И протяните руки к этим людям!!!
Они страдали, чтобы мы — родились!!!
И мы их подвиг — не забудем!!!