Слепой и немощный, лишенный теплоты, На старости он стал для всех обузой И для невесток был тяжелым грузом, Для сыновей — источник суеты. Невестки, не скрывавшие презренья, От старика ускорить избавленье Решили, надоумивши мужей Отца уход приблизить поскорей И сыновья не в силах с ними спорить Покорно подчинились подлой воле. Смирив огонь сыновнего порыва, Угрюмо повели слепца к обрыву. И умысел кровавый завершить Решили младшему, два старших поручить. Когда подвел сын старика к обрыву, Рука, поднявшись, в воздухе застыла. Грядущей не страшась кончины, Почтенный старец сыну молвил чинно: «Что ж замер ты, иль дрогнула рука? Давай, лиши мучений старика. «Не в силах вынести жестоких угрызений, Сжималось сердце юноши в груди. Склонившись, он обнял отца колени. Старик, подняв его, сказал: «гляди… Вот так в ночном свечении луны, Поддавшись убеждениям жены, На долг сыновний невзирая, Отца и я привел на край скалы. И так же как и ты, тогда Моя не поднялась рука. В слезах прося у старика прощенья, Я больше не лишал отца почтенья. Так знай же, что придет судьбы подарком Твоих деяний скверных иль благих, Как запустивши в небо бумерангом Окажется он вновь в руках твоих.»