Мое прошлое — четки на нитке.
Резко дёрнешь — и с грохотом вниз.
Я не верю в пустые попытки.
Даже в штиле закрытых кулис.
Каждый опыт, больной или верный-
шаг вперед, побуждающий жить.
Лучше быть саркастичною стервой,
чем над каждой царапиной ныть.
То, что в шквале эмоций швыряло
и в норд-осте трусило — фигня.
Я как кошка- всегда выживала.
Видно, жизней семь штук у меня.
Пусть в меню то пикантное блюдо,
то обгрызанный бутерброд.
… показать весь текст …

Написать об утренней свежести? Крыльях бабочек в животе и сопливой щенячьей нежности?..
Черта с два. Я опять о тебе.
…Как несносно, катастрофически. до пульсаций и нервных припадков
Ты по горлу течешь электричеством, выпадаешь во мне осадками.
И что жизнь без тебя- импотенция. Мысли дергают наизнанку.
Что дышу в хрипоте абстиненции как подсевшая наркоманка.
Чьи-то взгляды и руки липкие не спасают, хоть бейся о стенку.
Все эмоции спяще-зыбкие. Все стихи- туфта и «нетленка».
Когда в море пустого пафоса расстояние воет сукой,
Ты приходишь ко мне в арт-хаусных снах как раньше-с ноги и без стука.
…Как я голой спать полюбила, тело шелковой негой тревожить.

Как я делаю вид, что забыла.
Как ты делаешь вид, что тоже…

Даже если пошлю тебя к чертовой матери и подушкой накрою себя с головой-
Если выбью пинком свору мыслей-предателей- ничего не изменится. Я не с тобой.
Даже если сломаю те чувства бездомные, что неспелым крыжовником вяжут во рту-
Эти сучьи условности серо-бетонные разорвут на ошмётки. Как черти в аду.
Мы с тобой-пациенты всех клиник на свете. Фрейд рыдал бы, в монокль наблюдая наш цирк.
Нас скрутило в спираль. Когда Бог шельму метил- он отмерил нам с гаком. Спасибо, старик…
Можно ёрзать по лицам с улыбкой дебильной или кеды напялить, сменив каблуки.
Можно «здрасте, пожалуйста» с ровною миной. А внутри все крушить или тлеть от тоски.
Мы как горе-пловцы- далеко за буйками. Тянет в омут. Спасеньем- дыханье рот в рот.
Нас за патлы на сушу -с усильем, рывками… Да пошли вы! Мы как-нибудь сами и вброд.

Нам, наверно, зашьют и когда-то залечат шрамы травм этих черепно-мозговых.
А сейчас наплевать. Ты сожмешь мои плечи и укроешь дыханьем.
Одним на двоих.

С тобой.
Это словно ты варишь не кофе, а сердца алхимию. И на гуще гадаешь из пряных эмоций и снов.
Или будто бы нас- двух полярных- в одну ватерлинию. Чтоб забыть о кромешной тоске разведенных мостов.
Это destiny, мальчик, а с нею бороться бессмысленно. Раз пришло это чувство- хватай и без спросу в сундук.
Чтоб никто не помял, не затёр, чтоб от солнца не выцвело. И подальше от чьих-то дрожащих и пыльных рук.
Это, нежный мой, пьяное в усмерть и хлам помешательство…
Дикий нервный мандраж.
Это наш первородный грех.
Нам плевать на запреты, проблемы и муть в обстоятельствах.
Мы по кромке вдвоем…
Чтоб с обрыва сорваться вверх

Дай ожить… Побольнее, наотмашь ударь меня
Цепким взглядом, ревнивой пощечиной-репликой.
Обзови истеричкой, стервозной отчаянной дрянью…
Что угодно твори. Только вырви из жизненной сепии.
Разбуди мое тело. Давай же, грубее, неистовей.
Паранойей под кожу, наружу- безумными звуками.
Называй меня рысью, грозись замочить точным выстрелом.
Убивай же… Сильнее! Толчками и хриплыми муками.
Победи меня, брось на лопатки, сквозь зубы- «не рыпайся».
Чтоб вдвоем и дотла. А что раньше- на дно, отголосками.
И соседей всех к черту. И пусть штукатурка осыпется…
Нам плевать, мы бессмертны…
Как в мутном финале Тарковского.