Врачи сказали мне, что я скоро умру.
«Скоро? Почему скоро? Почему не сейчас? Почему вы не можете убить меня сейчас?»
Зачем ждать пару дней, месяц или год, чтобы умереть, когда ты можешь умереть сейчас.
Я легла на пол и пыталась заснуть. До меня доносились крики душевнобольной Лили с соседней палаты. Я слышала стоны и рев, затем снова крики, несвязные предложения, биение стены кулаками или головой. Да. Очень тяжело заснуть.
Через пару часов ко мне зашла медсестра и сделала в вены укол, после которого у меня помутнело в глазах, а после стало сильно дрожать тело. Я то поднимала то опускала спину, как бы тянулась к глотку воды. Но. Там пусто. На потолке пустыня, в воздухе тонны гноя, настолько темного и вонючего, что сводит дыхание. Мое сердце уже ни о чем не просит. За решеткой ничего невидно. Да, в глаза солнцепосылает отблеск верхушки церкви, и мне хочется проклять Бога за то, что он отнял у меня все.
В голове мозг высыхает постепенно. Мигом проскакивают кадры и слова «Я хочу родить тебе ребенка. Ты хочешь? Девочку? Да. Я тоже хочу девочку. Я тебя никогда не брошу. Я всегда буду с тобой. Всегда с тобой». И тут я бью себя кулаком в висок, и по глазам. Ведь сейчас нет ничего кроме пустоты. Сплошной пустоты и боли.
Мне нужен звонок. Один телефонный звонок. Номер. Я н епомню номер.
---
Этим утром мне дали в руки телефон. Синие, дрожащие руки, с палец которых содрана кожа, еле набирают кнопки наугад, по памяти, по обрывкам памяти в высохшем мозгу. Я не ошиблась. Один голос. О черт. Прошло 3 года как я не слышала его. Один голос, одно слово. Он спрашивает «Кто это?». Я слышу его ноты, и мое сердце срывается вниз. Врачи следят за реакцией. Мои слезы текут по щекам и по горлу, из носа течет кровь, и вот они хотят уже забрать у меня телефон, как он падает у меня из рук, и я лечу со стула на пол.

Я умерла. Да. Бог. Спасибо Тебе мой Бог за все дорогие до боли слова. За Твой голос, который прошел через мое сердце, вырвав его с мякотью.