Этому впрямь могло быть тысячи разных причин —
она звонила ему так же часто, как прежде.
После него она знала добрый десяток мужчин.
- Не любовь, так хотя бы ревность, — думал он с надеждой.
Думал с надеждой, поскольку это был верный знак:
женщина — либо собственница, либо ушёл и забыто.
Эта была такая, отслеживала каждый шаг,
брала на карандаш, и даже довольно открыто
учила жить, примеряла к себе на предмет жилетки,
ничего такого, но просто иногда поболтать…
Их встречи были почти случайны и очень редки,
и сколько всё это длилось, он бы не мог сказать.
Он бы не мог, у него под лопаткою так же ныло
от её голоса, словно нет музыки слаще.
Он по ночам изводил коньяк, бумагу, чернила,
он считал себя самым никчемным, самым пропащим.
А потом она уехала далеко, на другой континент,
то ли вышла замуж, то ли что-то такое.
Он сперва горевал, конечно, но в какой-то момент
стал совершенно счастлив и абсолютно спокоен.
Он влюбился, женился, стал отцом и всякое прочее,
он готов был поклясться, что забудет, что хватит силы…
Но до сих пор иногда просыпается посреди ночи
и думает: «Господи, только бы не позвонила!..»