в соседнем подъезде в тридцатой квартире
живет престарелая бабушка Лида.
старушка всегда вымещает обиду
на злобном, ее окружающем мире.
ворчит на соседей, ругает прохожих,
и знает, кто с кем, и когда, и откуда,
по чьей вине бьется за стенкой посуда,
и что Светкин сын на отца непохожий.
ее сторонятся, ее избегают,
ворчащую бабушку Лиду с тридцатой,
в заношенном старом тряпье полосатом
и с тоненькой тростью. но мало кто знает,
что бабушка Лида заходит на ощупь
в пустую квартиру без мебели лишней,
и пьет все таблеточки с полочки нижней,
и в старом корыте бельишко полощет,
и смотрит в окошко, и ждет всё кого-то,
с надеждой неузнанной в сердце закрытом.
и в старых руках пораженных артритом,
немного трясется затертое фото
ее безвозвратно ушедшего мужа.
старушка посмотрит, всплакнет и помянет:
«тебя нет три года — и столько ж меня нет»,
и с грустью добавит: «ты очень мне нужен».
больные глаза ее полуслепые
роняют старушечьи горькие слезы,
но помнят прибой и июльские звезды
глаза озорные, глаза голубые.
она одинока, она инвалидна,
и в поисках жизни всё лезет в чужую,
и, знаете, с жалостью страшной гляжу я на старую вредную бабушку Лиду.