Ты вошла в пять утра (так и знала, что не разуешься),
Вдупель пьяная, мокрая, зябкие пальцы тянешь…
А я только что проводила одну такую же,
Только что от нее отплакалась, понимаешь?
Ну какого ты хера заново по намытому?
Я закрылась тремя ключами — тебе всё без толку,
припираешься без звонка, и по сердцу — битами…
Ты — то вечная, да. А меня — то лечить ведь некому.
У меня без тебя что ни день — то круиз на задницу,
Я и так на плаву, как кирпич, из последних сил…
Но теперь вот опять ставить чайник и нежно скалиться:
«Ты вернулась, любовь»…
А кто тебя, блядь, просил?!

Доктора снова спишут хандру на стресс,
и заверят, что это у всех проходит.
Время ставить диагнозы и компресс,
покупать на последние плащ и зонтик,
витамины, драже, аспирин упса
(«все пройдет, пациентка».
Конечно, жду ли…
и плевать, что я кончилась день назад,
а запас адеквата — еще в июле.
Но беру свой рецепт, выдыхаю «блин»,
и послушно бреду, как в бреду, в аптеку:
Добрый вечер, продайте хороший яд и лекарство от нужного человека,
потому что он слишком болит и жжет,
потому что зависимость больше дозы,
… показать весь текст …

Когда любовь трещит по швам,
Как кардиган на сочном теле,

Держите голову, мадам!

Ну что за нюни, в самом деле!

Взгляните зеркалу в лицо:

Таким глазам сыреть негоже,

На свете много подлецов,

А отражение — дороже!

Проржавел бидон. Молочник ушел в загул, он с дояркой спелся спился и утонул.
Вот лежит на краю канавы, бидон, лежит, а внутри пустота - ни горести ни души,
обнимается ил, вмерзает в прорехи лед и всего — то событий: прохожий от скуки пнет,
да пойдет себе дальше. И сказка теперь о том, как настала зима, а грудь тот пустой бидон.
Оболочка врастает в комнату, как в песок, то ли сор — то ли хрип течет сквозь дырявый бок.
Только сердце ракушкой брошенное в тюрьму все гремит и гремит ненужное никому.

Я хочу, чтобы встретились, вспыхнули, полюбили, чтобы кофе поровну, взглядами — визави,
Невпопад мечтали, глупости говорили, как стихи, рожденные от любви.
Чтобы счастье чистое, верное, неподдельное, чтоб в болезни, радости, горести и беде,
Чтоб они друг другу как крест нательный бы, а замены не было бы нигде,
Я хочу, чтоб никто никогда не видел их в одиночку по улицам, холоду и делам,
Чтоб заласканный кот его ей завидовал, чтоб она не плакала никогда,
Чтоб ждала его к ужину, к завтраку засыпали бы, а соседи с ума сходили бы по ночам,
Чтобы если она на секунду одну пропала бы, он немыслимо, невыносимо по ней скучал…
Я желаю им счастья красивого и июньского, чтобы солнцем в грудь, чтоб сны, как лучи, легки.
И желаю ему никогда, ни за что не чувствовать, как кричат мои дети, похожие на стихи.