***
Новое дело. Достаточно холодно: идёшь, идёшь, идёшь — номер её, а новая строчка, рождается…
 — Врёшь, — говорит она, мы сворачиваем на проспект, от фар отсвет, асфальт блестит. — Как живёшь?

Я молча пожимаю плечами и киваю, добавляя: — Рита, остынет же, ешь…ой, ладно. Мне Галя, — забудешь тут, что не привыкли другие к почти панибратскому, — Рогозина то есть…

Власова смеётся. Светофор. Капли резвятся. Вклинивается радио. — Новое дело, — и не спросила, хотя видел, но, — поздравляю!!!

Я не понял: — Э-э-э, с чем?
 — С альбомом новым, — её смех заразителен и искр, — долго?

Дорога вновь. Играет «Ведьма»: вздыхаю, мучаюсь, думаю…наверное, да. А-а-а. Вот тут не нравится. — А? Что долго?

ДПСник пропускает нас, но грозит пальцем: в следующий раз, мол, в следующий раз. Молодец…он…
 — Майский!!! Альбом, говорю, долго?

Я отмер: — Семнадцать лет, блин.

Пауза. Шок. Ступор. Смех — заливается.  — Скоро в институт пойдёт!

Мы ржём. Пьём. Едим. Смотрим косо друг на друга, а строчка песни так и вьётся: хэллоуин, конец октября, ведьма, ноябрь, дождь. Смотрю в календарь и в самом деле.

Телефон звонит. Опять снова спам. На меня смотрят цифры 12:30 31 первого числа. — Он у меня вундеркинд, — добавляю сквозь смех и слёзы (подавился слюной от жвачки), — закончил. Рита, завтра ноябрь, я в отпуске, несмотря на дело: Галя…ой, не смотри так, отпустила. Махнём?

Она запрокидывает голову. — Ой, зачем нам эта чертовщина, — мнётся, — я тоже в отпуске. Махнём! В тверское село?

Улыбаюсь. Смотрю на дорогу. Теплеет. Пасмурно. Действительно дождь. — Давай…

Остается позади песня бабок-ёжек: «Думала мужчина! Что за чертовщина!», а мы подхватываем: — Плюнула на плешь ему и послала к лешему!!!

Доезжаем легко, уже вместе придумывая мою новую песню. Рогозина смотрит на нас подозрительно, но быстро переходит к делу. ФЭС ощущается вторым домом.

Главное выспаться.

***