Не Есенин я… не Есенин.
Даже рядышком с ним не стоял.
Может как-нибудь в вечер осенний
Я б ему соловьем прокричал.
Вроде свой по крови, знакомый.
Вроде рядышком где-то рос…
Я его стихами влекомый.
Я его стихами пророс.
Не читал никогда, не знаю,
А взял книгу, и вот он я.
С полуслова его понимаю,
И любовь его будто моя.
Под него я всегда заплачу,
Под него я всегда спою.
Пусть живут остальные иначе,
Я ж Есенина очень люблю!

Вадим Карбовский
(орфография девственная авторская)

Преамбула.
Дух Есенина кинется с битой
на кричащих дурных «соловьёв».
И когда ж светлый образ пиита
перестанут чесать, ё-моё?!
…

Ух, набрался же я в Воскресенье…
Жуть! С утра к умывальнику — шасть.
Глянул в зеркало… Да, не Есенин…
Не похож на него ни х..шиша.

Не понять мне Серёгу без водки,
но уж коли пишу — то не пью.
Если трезв — деревенским молодкам
я, бывалоча, песню спою.

Обниму как-нибудь недотрогу,
а она всё брыкает ногой!
Третьим с нами — как будто Серёга,
Ей со мною не в кайф без него

Пусть живут остальные иначе;
Бог судья им, а мне лишь пиит.
Как осилю «поэму»  — заплачу!
Вон их сколько пустых-то стоит.

Был для Пушкина другом Нащокин,
в гости к Баху захаживал Лист.
Мне ж стишочки Серёжкины в щёки
кабанячьей щетиной впились.

Родились мы в одной деревеньке.
Он по крови — молочный мой брат.
Так, порою, стихом за..бубенит,
будто браги глонул с полведра.

Я ж поэтом не стал во спасенье.
Мне «стихи» славы не принесли.
Но зато пить могу — как Есенин,
и рождён под Созвездьем Петли.