Внешне она походила на очень самодостаточного человека. Шла твёрдо, смотрела смело, даже местами дерзко. Говорила чётко и только по делу. Отпугивала людей. Чувствовали, что она в них не нуждается.
А она… что внутри… цеплялась за них, искала их. Тепла, слов, ладони.
И улыбалась. Чем больнее было, тем ярче сияла на лице улыбка. Это не было ложью, это не было фальшью. Просто плакать она умела лишь от счастья. слёзы. лишь они истинное проявление настоящих, сильных эмоций. выход и вход в сердце. увидев раз эти слёзы, захочется садистки лицезреть их снова, осознавая свою причастность к происходящему.
Она забыла, что такое плакать. По-настоящему. Иногда, чтобы доказать себе, что ещё может чувствовать, плакала просто так. Сначала натягивала себе нервы, накручивала, искала повод, виноватых. Часто даже находила на время людей, чтобы можно было плакать. Но эти искусственные слёзы не приносили удовольствия.
Актриса. Она играла не только в чувства и слёзы. Она играла с воздухом, руками, голосом, мыслями. Но это было по-настоящему. И взрывы эти были не выдуманные. Просто будто ребёнок она вытворяла что-то с реальностью. Потом стихала, замолкала… терялась… куталась… потом напивалась.