Не помню, в каком точно городе, где мы с Володей были на концертах, произошел такой случай. Наше выступление начиналось фрагментом из спектакля «Павшие и живые». Высоцкий пел свои военные песни, а я читал стихи «военных поэтов». На сцене мы стояли рядом.
Обычно Володя пел «Братские могилы», «Тот, который не стрелял», «Всю войну под завязку…», а заканчивал «Случаем в ресторане»:

А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!
А ты водку тут хлещешь со мною!..
Я сидел, как в окопе под Курской дугой —
Там, где был капитан старшиною…

В этом месте у меня всегда мурашки по спине — так он пел.

Он все больше хмелел, я — за ним по пятам.
Только в самом конце разговора
Я обидел его — я сказал: «Капитан!
Никогда ты не будешь майором!»

Когда он заканчивал это, зал обычно сразу взрывался аплодисментами. А тут возникла какая-то странная пауза.
И вдруг из второго или из третьего ряда поднялся человек и пошел по проходу к сцене. Я успел разглядеть его. Невысокого роста, пожилой, в поношенном темном пиджаке, на лацкане Звезда Героя Советского Союза. Он подошел к сцене, неловко поклонился Володе, шепотом сказал «спасибо», хотел еще что-то сказать и вдруг зарыдал.

Володя растерялся. У него дрогнул подбородок, он сделал шаг вперед, снял с себя гитару, передал ее мне и спрыгнул вниз. У меня тоже перехватило горло.
Володя обнял подошедшего за плечи и, что-то ласково говоря, проводил его на место. И все это — под бешеные аплодисменты зала. Потом снова поднялся на сцену. Я отдал гитару и, глотая слезы, быстро ушел за кулисы. А он подошел к микрофону и поднял руку. И тишина…

«Спасибо, — сказал он и, секунду помолчав, повторил, — спасибо. Я сегодня попою вам подольше». Пел он в тот вечер больше двух часов…