Черно самаркандское небо,
Лишь звёздочки блещут стыдливо,
Мерцая, сложились в созвездья,
Судьбу предсказав несчастливой.
Идёт караван по пустыне,
Погонщики дремлют на мулах,
И грозная стража за ними
В седле сидя, чутко уснула.
Под звон колокольца под брюхом,
Звучащим тоскливо и гулко,
Идёт за последним верблюдом,
В безвестность с родного аула.
По-девичьи сорок косичек,
Змеятся поверх покрывала,
Черны брови, густы реснички,
Красавиц таких не бывало.
В полон захватили, продали
На рынке как скот, как верблюда,
В подарок эмиру иль хану,
Возврата домой ей не будет.
Босая, в халате, в шальварах,
С арканом на талии тонкой,
И тянет верёвка, впиваясь,
В девичий стан грубо и жёстко.
Песок под ногами рассыпчат,
И холоден. Ноги озябли,
К ступням словно камни прилипли
Песчинки, и больно при шаге.
Сухая колючка иголкой
Впилась между пальцами в кожу,
Всё глубже и глубже заходит,
Терзая её сильной болью.
И слёзы глотая в бессилье,
На звёздное небо смотрела,
Оно свои чёрные крылья,
Раскинуло, тьмою чернея.
Сама как верблюжья колючка,
Иссохнет до срока в чужбине,
Черны брови, чёрны реснички,
Краса не нужна здесь в пустыне.
Черно самаркандское небо,
Нанизаны звёзды на нити,
Сухую траву метёт ветер,
Рассказами давних событий.