Когда отыграет оркестр, расплавится медь, и умрет дирижер;
Когда подсудимый обманет конвой и подпишет судье приговор;
Когда одряхлевшей старухе покажется ядом живая слеза,
Я знаю — прорвавшись сквозь синее небо над городом грянет гроза;

Я знаю, что будет война, потускнеют умы, разобьются сердца,
И девочка с пулей во лбу будет звонко смеяться над трупом отца,
Собаки сорвутся с цепей и оставят хозяев по горло в крови,
Возьми, уходя, свои лучшие песни, а все остальные порви,

Поверь — я рисую, что вижу, мне мил этот город, мне дорог народ,
Но тот, кто глядит на картины, кривит свой проклятьем изорванный рот,
И мне не дожить до грозы, так не лучше ль нож в сердце и грудью на ствол?
Я знаю, что это единственный способ взобраться на дыбу, минуя престол.

Когда отыграет оркестр,
Расплавится медь, и умрет дирижер;
Когда подсудимый обманет конвой
И подпишет судье приговор;

Когда одряхлевшей старухе
Покажется ядом живая слеза,
Я знаю — прорвавшись сквозь синее небо
Над городом грянет гроза;

Я знаю, что будет война,
Потускнеют умы, разобьются сердца,
И девочка с пулей во лбу
Будет звонко смеяться над трупом отца,
… показать весь текст …

Русским нельзя долго без войны. От жира у нас бывает помутнение сознания, просто тянет, бузу устроить, харю кому либо набить, в общем дуреем мы. Это можно легко проследить по истории.
Обычно к очередному нашему бзыку, в Европе как раз клиент на взбучку нарисовывается.