Отец мой, Кузьма, приехав из деревни в город и устроившись на завод, жил в общежитии. Кроме него, в комнате жили ещё пять молодых парней. И договорились они, что каждый вечер будут по очереди готовить на всех еду. Вот как-то Коля Никонов, парень из-под Пскова, был дежурным и решил приготовить суп.
Суп уже был почти готов, когда Коля вспомнил, что не посолил его. Взял он пачку соли, наклонил над кастрюлей, а тут сзади кто-то ка-ак хлопнет дверью! Вздрогнул Коля, и чуть пачку из рук не выронил. Пачку-то подхватил, да только из неё в кастрюлю чуть не половина высыпалась. Ну, соль, ясное дело, в кипящем супе моментально растворилась, не вытащишь.
Что делать?! И решил Коля, что надо пока что смыться от греха подальше, чтобы по шее не накостыляли за то, что всех без ужина оставил.
Заходит он с кастрюлей в комнату, ставит её на стол, а сам идёт туфли надевать.
— Куда ты? Сам, что ли, есть не будешь? — спрашивает его Петя Ермолаев.
— Да мне тут надо срочно в одно место, оставьте мне, я потом поем, — говорит Коля и поскорее за дверь.
Петя налил себе тарелку, взял в рот полную ложку — и тут же выплюнул.
— Вот зараза! — воскликнул он. — Дела у него, как же!
A Коля тем временем пошёл в кино на последний сеанс, потом ещё погулял, и решил, что уже можно возвращаться, все спят, как-никак, второй час ночи. Общежитие, конечно, заперто, но их комната, хоть и на втором этаже, а зато рядом с пожарной лестницей, парни часто, загулявшись с девушками допоздна, в окошко влезали.
— Только бы окно не заперли, — подумал он, подходя к зданию общежития. — Но не должны, лето, жарко, с закрытым окном душно спать.
И в самом деле, окно оказалось открытым. Заглянул Коля в комнату — темно, тихо. Перелез через подоконник — и в комнате раздался громкий плеск и последовавший за ним взрыв хохота. Кто-то включил свет. Перепуганный Коля стоял в тазу с водой, брюки его по колено были мокрыми.
— Да вы что, охренели? — вырвалось у него.
— Понимаешь, Коленька, супчик твой солоноват оказался, — сказал Петя Ермолаев, указывая на стоявшую на столе кастрюлю. — Запивать его надо. Вот мы тебе водичку и приготовили!
— Вот черти! — проворчал Коля, выливая воду из туфель и снимая мокрые носки и брюки. Втайне он был доволен, что всё обошлось «малой кровью».
— Ладно, мужики, давайте спать, завтра на работу, — скaзал Вася Сидоренко и погасил свет.
Тут только Коля почувствовал, как он устал и хочет спать. Предвкушая, как он ляжет, он подошёл в темноте к своей кровати, сел на неё — и тут же с криком вскочил. Хохот в этот раз был ещё громче, даже разбуженные соседи застучали в стенку. Свет зажёгся. Коля в мокрых трусах стоял рядом со своей кроватью и беспомощно смотрел, как по одеялу медленно расплывалось мокрое пятно.
Он потянул одеяло — оно с трудом отлипло от простыни. Коля ожидал увидеть какую-то ёмкость, но в кровати ничего не было, только какая-то липкая жидкость с тёмными частичками. По запаху он понял, что это был его злополучный суп. Но как он туда попал в тот момент, когда Коля сел на кровать?
Наконец, под нижней простыней, он увидел что-то непонятное, похожее на кусок рваного воздушного шарика.
— Что это? — изумлённо спросил он.
— Резиновое изделие номер два! — под общий хохот объяснил Петя Ермолаев. — Понимаешь, Коленька, мы ведь, как ты и просил, тебе оставили в кастрюле только твою порцию. А свои налили в это самое изделие. Представляешь, больше литра влезло! И лежал твoй супчик у тебя под простынкой, пока ты на него не сел! Правда, когда наливали — ещё тёпленький был, а ты так долго гулял, что остыть супчик успел, уж не обессудь!
Тут раздался стук в дверь и вошёл Иван Крылов из соседней комнаты.
— Что тут у вас за цирк? — щурясь спросонья, сердито спросил он. — Пол-второго ночи, а вы ржёте, как жеребцы.
Через пять минут, когда ему объяснили, в чём дело и он, усмехаясь, ушёл — из-за стенки послышался хохот.
После этого Коля Никонов стал местной знаменитостью, чем он очень гордился.