— Случилось это на Хануку 1940 года, когда немцы бомбили Англию. В поисках безопасного места всех детей нашего хедера перевезли на окраину города и разместили в новой синагоге. В случае воздушной тревоги мы должны были бежать из синагоги в расположенный в паре десятков метров Бейт-мидраш — еврейскую школу. Там был глубокий большой подвал, служивший нам бомбоубежищем. И вот мы закончили молитву и учитель стал готовиться к зажиганию ханукии. Это была, как сейчас помню, пятая свеча. И вдруг — воздушная тревога, в небе гул самолетов. Учитель, естественно, собирает нас всех и выводит строем на улицу — чтобы дойти до бомбоубежища, а в это время вокруг начинают падать бомбы.

Что вам сказать?! В принципе дорога до этого Бейт-мидраша занимала пару минут, но они показались нам вечностью. Наконец мы вошли, спустились в подвал, включили свет.

«Ну что, дети, — говорит наш учитель-меламед, — несмотря ни на что, мы зажжем ханукальные свечи и будем петь праздничные песни».

Но тут выяснилось, что ханукальный подсвечник и свечи меламед забыл в синагоге. Он, конечно, расстроился, но делать нечего — отбоя тревоги не было.

И вдруг я, пацан подумал:

«А если бы в такой же ситуации оказался Иуда Маккавей? Разве он не пренебрег бы опасностью ради того, чтобы выполнить заповедь Всевышнего?»

Словом, я понял, что должен сделать: выйти на улицу и, что бы там ни происходило, принести в подвал ханукию и свечи. Разумеется, просить на это разрешение у меламеда было бессмысленно, и потому я тихонько вышел из подвала, поднялся по лестнице и вскоре очутился на улице. Было тихо. Я спокойно дошел до синагоги, взял в одну руку свечи, а в другую — ханукию, и в это время снова завыла сирена, послышался гул немецких самолетов! Затем опять стали рваться бомбы. Выскочив из синагоги, я бросился к Бейт-мидрашу, но на полдороге оглянулся — и увидел, как на крышу синагоги падает зажигательная бомба, затем еще одна. По идее там, как и на крышах всех домов, должен был быть дежурный от службы гражданской обороны, но, иди знай, есть он там или нет. Я положил свечи и ханукию на траву, опрометью бросился назад, поднялся по приделанной к стене синагоги железной лестнице на крышу. Дежурный был там, но он был занят тушением одной бомбы, а вторая тем временем разгоралась. Я сунул в бочку с водой шланг, начал работать с ножной помпой и потушил бомбу. Но прежде, чем дежурный направился ко мне, я слетел с лестницы, подхватил ханукию и свечи, и побежал к Бейт-мидрашу.

Бомбардировка продолжалась, и когда я распахнул дверь, то буквально упал на руки меламеда — он обнаружил мое отсутствие и смертельно за меня испугался. Ну, а потом мы зажгли ханукальные свечи…