Людмила Марковна проснулась от громкого звука разбившейся бутылки за окном.
— Опять балконную дверь не закрыл на ночь… — пробормотала она. Рядом с ней лежал и храпел её законный супруг Пётр Васильевич. Она продолжала возмущаться:
— Ну, что за человек… Знает же, что у меня очень чувствительный сон… Всю ночь слушать его храп… Надоело!
Она легонько пихнула сонное тело. Пётр Васильевич перевернулся на другой бок. Храп прекратился. Внутри Людмилы Марковны все ликовало от маленькой победы. Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Тут с улицы донесся хриплый голос:
— Мадам, колокольчик в твоих волосах звучит соль диезом.
— Мы странно оказались рядом, приняв одну микстуру с ядом, — ответил женский голос. Тоже почему-то хриплый.
Людмила Марковна открыла глаза. Но уже не от бессонницы, а от любопытства. Голоса раздавались из их двора с одинокой лавочки. Сколько раз эту лавочку хотели срезать из-за вот таких случаев. «Теперь уже точно резать надо!», — промелькнуло в голове у Людмилы Марковны. Диалог во дворе продолжился.
— Мари, в этом мире есть только две бесконечные вещи: это Вселенная и моя любовь к вам! Хотя, вот насчёт Вселенной…
— Милый мой друг, все вы так говорите, а потом стена противоречий, ряд метаморфоз, и вот у меня синяк на пол лица… Хотя вы мне тоже симпатичны.
Людмиле Марковне стало невыносимо от нетерпения. Она встала, накинула халат и тихонько вышла на балкон, приговаривая: «Стыд и срам какой! Если Смирнов, эта крыса позорная из ЖЭУ не срежет эту чёртову лавочку, я президенту напишу жалобу!». Балкон располагался на третьем этаже. Внизу на лавочке сидели двое. Мужчина и женщина. По их внешнему виду Людмила Марковна быстро сделала вывод — бомжи.
Диалог не стихал:
— Я любил тебя больше, чем ангелов и самого… — задумчиво глядя куда-то вверх, сказал мужчина. Людмиле Марковне почему-то понравился его тембр голоса.
— Мой друг, это чудесно, но я научилась просто, мудро жить, смотреть на небо и молиться Богу, и долго перед вечером бродить, чтоб утомить ненужную тревогу.
Людмила Марковна тихо прошипела: «Вот мерзавцы! Разврат тут устроили… В добропорядочном-то дворе!». Она тихонько зашла в гостиную, долго искала что-то в стенке, нашла чёрный бархатный футляр. Опять вышла на балкон. Достала из футляра маленький театральный бинокль и продолжила наблюдать за парочкой.
— Расскажите мне, Мари, про вашего бывшего.
— Юра… Юра обещал мне умереть молодым, чтобы я успела устроить свою молодую жизнь. Он был настоящим мужчиной и сдержал своё слово.
— А дальше как же? Устроили?
— Мой милый друг, зачем вам нужна эта лишняя информация?! Посмотрите на это прекрасное небо, усыпанное звездами. Не знаю почему, но глядя на звёзды мне всегда хочется мечтать.
Людмила Марковна автоматически задрала голову вверх… И начала мечтать о путёвке на термальные источники Венгрии.
— Я настаиваю, Мари!
— Я ходила по кладбищам и гастрономам.
— Зачем?
— На кладбище вдовцы, а в гастрономе мужчины, которые долго выбирают пельмени.
— И что потом?
— А потом я встретила вас, мой милый друг…
Людмила Марковна стояла и не шевелилась. Она боялась пропустить хоть одно слово. Из её квартиры доносились какие-то звуки. Скорее всего, супруг проснулся. Но ей было всё равно. Она протерла линзы бинокля и продолжила смотреть.
— Мари, не хочу тебя пугать, но кажется, я тебя люблю…
— Сказать «люблю» несложно. Трудности начинаются потом…
— Я люблю тебя. Я бы хотел не любить. Но я не могу с этим ничего поделать. Мари, признайтесь, я вам нравлюсь?
— Ну, иногда, немножко, — осторожно сказала она. — когда вы не ведёте себя как подонок.
— А ведь я, сдаётся мне, нравлюсь вам именно потому, что я — подонок.
У Людмилы Марковны текли слёзы. Неожиданно за спиной Людмилы Марковны раздался крик. Орал её супруг:
— А НУ ПОШЛИ ОТСЮДА, БОМЖИ ПРОКЛЯТЫЕ! ПРИЛИЧНЫМ ЛЮДЯМ СПАТЬ НЕ ДАЁТЕ! ЛЮДОЧКУ МОЮ ДО СЛЁЗ ДОВЕЛИ!!!
Парочка поднялась со скамейки. Мужчина поклонился в сторону балкона и сказал:
— Миль пардон, мадам. Хороших снов!
Людмила Марковна зааплодировала и тихо произнесла: «Браво!». Потом она зло посмотрела на мужа. Мужчина внизу обнял свою спутницу. И две пары разошлись. Каждая в свой мир.