— В это время всегда пробки, — вслух посетовала женщина с большой сумкой, — ещё ведь и не залезешь… народу то вон сколько!
Народу на остановке действительно накопилось немало: и мамочка с малышом на руках, и дети с родителями, взрослые и пожилые — всех возрастов, в общем. Автобусы, конечно, иногда подъезжали, забирали пассажиров своих направлений, но большая часть ждала маршрут 111 до Среднеуральска, идущего через Пышму, где они в основном и выходили. Ожидающих накапливалось.
Наконец появился нужный маршрут. Народ засуетился. Двери открылись, вышло пару человек, и все начали быстро заполнять автобус. Дошла очередь до женщины с большой сумкой, ей было тяжело и неудобно — она замешкалась — образовался затор, который стал подогреваться недовольными возгласами. Этим воспользовались два студента, они немного оттеснили остальных и просочились около женщины вовнутрь, чем вызвали раздражение у тех, кто застрял в «пробке». Вслед им полетели слова: «Наглая молодёжь, могли бы, и помочь» и т. д. Впрочем, слова для них оказались как «горох о стенку».
В это время невысокий старичок, в брюках и пиджаке явно не его размера, пробрался к женщине и сказал: «Давайте я Вам помогу, иначе никто не уедет.»
С некоторым усилием сумка была побеждена, женщина поблагодарила и скрылась в недрах автобуса. В след за ней остальной народ быстро заполнил свободные места. Некоторым, старичок помогал подняться: старушке в платочке, в ответ она улыбнулась и шепнула — «храни тебя, господи», молодой женщине с ребёнком, которая на вопрос — «почему после всех?», ответила — «нам две остановки, потом тяжело выбраться будет…», кому-то ещё. В конце, ему самому не хватило места. Дверь закрылась. Автобус тронулся.
Старичок вздохнул, взялся за бок и сел на скамейку.
Первые дни лета оказались прохладными. Серые тучи то и дело приносили дождь. Он моросил, от чего асфальт темнел, добавляя сумрачности и без того унылому настроению. Мимо проходили цветные зонтики, но и они не добавляли красок. Их яркость блекла на фоне будничного городского ритма тонущего в бесконечных лужах и водных потоках на дороге. Линёвки не справлялись, машины с шумом разбрызгивали грязную воду по тротуарам.
Вновь пошла морось. Старичок, закрыв глаза, продолжать сидеть на скамейке.
— Вам плохо? — обратилась к нему незнакомая женщина.
— Нет, нет, ничего… отпустит, — почти шёпотом ответил он, — сейчас посижу и отпустит.
— Что у Вас? Я — врач. Могу я чем-то Вам помочь?
— А… доктор… ничего страшного. Мне нужно домой съездить. Кошка одна там осталась. Покормить её надо. Меня, как неделю назад, «Скороя» увезла, так Муська не кормлена. Да попрошу соседку присмотреть за ней. Скажу где ключи…
— Хорошо, а сейчас то, что Вы за бок держитесь? — Продолжила расспрашивать женщина.
— Как привезли, сразу операцию сделали. Заживают швы плохо. Ну, и… слышал, доктор сказал: «что это ненадолго… и поднимать не больше двух килограммов», а как мне быть? Не успел картошку посадить — холод да дождь. Мне вообще, похоже, недолго осталось… вот, и решил, навестить сына, повидаться… он тут рядом живёт, да потом домой хотел… Муську покормить, а брюки и пиджак у соседа по палате взял, ему жена принесла. Сына, правда, не оказалось, соседи сказали: «в Турцию с семьёй улетел».
Женщина сделала звонок. После быстрых переговоров она повернулась и обратилась к мужчине:
— Через пять минут будет машина, а пока давайте проверим Ваш пульс.
Помочь другому человеку, для этого совсем не обязательно быть богатым, нужно просто быть не равнодушным и добрым. Сердце старика не зачерствело… он помог другим людям, и нашёлся человек, который не остался равнодушным к нему.
Только спустя неделю кошка всё равно осталась одна…