«ИСПОВЕДЬ ЛЕВИТА»
У муравья ли спросим мы,
У саранчи, у паука ли,
Что о себе мы знать должны
И что по сути всегда знали.
Ведь знали мы, когда добром,
Свои поступки называя
Или его же получая,
На жизни поприще своём,
Что значит: строить или рушить,
Уничтожать или творить…
Так можно много говорить
И очень долго можно слушать,
Ибо разумность наблюдений
Нас выделяет средь творений,
А слов, простейшая игра,
Сама кричит-«пришла пора
Провозгласить, от слова правда,
Конечно если честен ты,
(Святость узрев с грехами ада),
Я праведник! Мои мечты
Понять безгрешную природу,
В кой прежде, грешных мыслей нет;
В коей любовь, почтенный свет
И Бог блюститель у народа!
Смиривши плоть, своей подругой
Её, в лишениях и досугах,
Словно жену послушную
(Живую, простодушную),
Я вёл в гармонии к святыне!
Мы прикасались к небесам!
Нам Бог, ковчег завета ныне
Доверил и в левиты Сам
Помазал, дав нам музу, лиру!
Мы пели, прославлялся Он!
Твердыни, как Иерихон,
На удивление всему миру
Мы разрушали, Бог свидетель;
И в силу слова, добродетель
Нам спутницей немой была!
Она молчала, мы творили.
Поступки наши и дела
О божьей славе говорили;
И храм Святой, в сердцах у многих
Воздвигли, в вере роковой,
Сей плод наших молений долгих!
Да, нам казалось, что судьбой
Служителя, при храме этом,
Мы в вечность благословлены;
Пред небом, что помолвлены
Левита кровь и дух поэта!
Я был уверен в нашей вере
И мог позволить себе всё,
Легко вскрывая ада двери.
Про немощь плотскую её Преступно в суе забывал,
Я грех, елеем омывал.
Так я грешил, она терпела
И вскоре, в гордости своей
Я очерствел, и охладела
Гармония любви моей.
Она теперь блудница мира,
Я рядом с ней, страдал и пел,
Потом, как зверь освирепел,
В грязи утопла моя лира.
Вот так, чудовищьный мой лик
Из самого себя возник.
Убив во мне, что есть"красиво»,
Над музой, некогда живой
Глумится плоть велиречиво,
Не мной ведома, сатаной.
Униженный и оскорблённый,
И расточивший всё, не мог
(Некогда верою вскормлённый
и Божьей силой, как пророк)
Хотя бы, воскресить надежду
На то, что всё же видит Он;
Что вспомнит всё, как было прежде;
Что от него я был рождён!
Но серое молчало небо
И ад вокруг горел, кипел!
Вдруг тихо, голос мне пропел:
С тобой Я сын мой, где бы ты не был.
Такой родной! Такой знакомый!
В отчаяньи моём искомый!
О, Господи! Упавши ниц,
Ужасных звуков, страшных лиц
Не видел я. Какая нега!
Былое счастье испытал
И в чистые, белее снега
Меня одежды одевал
Мой Элоах, Отец, Всевышний!
Ах, как чиста Его любовь!
Я возрождался духом вновь
И чувствовал, что я не лишний
Средь ангелов, в Отца объятиях!
Я братом, среди моих братьев
Летал, творил, я снова жил,
Себя к ногам Любви ложил!
Но будто в яме, в бездне где-то,
Услышал плач и горький стон
Той первой, с кем была воспета
Любовь, с кем был соединён,
С кем рядом я, в порочном рабстве
И надругательства плену,
В лицо увидел сатану
(в его традиционном царстве).
Я испугался, заметался!
И что ж мне делать? Как мне быть?
Как будто вновь я искушался —
Смогу ли я, вот так любить?
А небо ждало, все молчали.
Я посмотрел Отцу в глаза,
С которых, полная печали,
Текла любви моей слеза.
Её глаза, её движения!
Вдруг узнавал я, всё её!
О, Боже! Бедствие своё
Я осознал и согрешения!
Ты, воедино возлюбя,
Создал похожим на Себя
«Левита кровь и дух поэта»
(О, сотворивший нас Отец)!
Твоим, дыханием согрета
Была она и Твой венец,
В котором дух, душа, и тело,
И в благо всё предрешено;
Греха познание дано
(К тому ж, она и не хотела
блудницей стать. Я первый грех,
лелея некий свой успех,
внёс в нашу жизнь)! Моя гордыня…
Сначала сладкое вино,
Как Люцифер, сменивший имя,
В желчь превратилось и оно.
Прости меня! Прости Любимый!
Прими раскаяние, мой Свет!
Я за неё несу ответ
Тобой, конечно же судимый,
Ведь плоть и кровь («моя жена»)
Твоей Любовью мне дана!
Словно комета воспалённый,
По слову милости Святой,
В неё (как прежде) воплощённый,
Пою на лире золотой.
Невеста, плоть и кровь Христова
(Он духом обитает в ней;
Отец, прощающий детей,
Сильный на милость Иегова),
Но очевидно же сполна,
Если, как блудница она,
Каким она ведома духом,
Когда с царями спит и пьёт,
Когда не Богу верит — слухам,
И душу в рабстве гнёт и гнёт!
Поимите исповедь Левита,
В ней песни плачут по церквам,
Где плоть Христа, Святейший храм,
Частным величием забыта;
Где справедливость, милость, суд,
Только в Евангелиях пасут
Овец заблудших и разбитых,
Ибо в реальности, не так,
И где посредствам тайн закрытых
Завесу, штопает «мастак»!
Пою, любовь моя рыдает,
Но гонят церкви от себя.
В любовь облекшись, не любя,
Весь мир неведением страдает.
Се, с песней веры, в Святом лоне
Стучусь, пред Господом в поклоне,
Чтобы Синод, в совете строгом,
Над словом «Да», поставил Да,
Пусть нам поёт во Славу Бога,
Им же, прощенный навсегда!