А ну давай вместе «Помогите!» минут пять орали дуэтом, а потом у Генки пропал голос. Оно и понятно: на такой-то холодрыге, да ещё и с его невокальными, нетренированными связками. Ещё минут 10 я кричал один. Крикнул раз, два-прислушаюсь. Тишина. Только плеск воды да тяжёлое Генкино дыхание. На какой-то миг накатило безразличие. Я представил, как отпускаю руки и медленно погружаюсь в тёмную толщу воды. Представил и не испытал никаких эмоций: ни страха, ни сожаления. Пальцы начали разжиматься сами собой, и в друг буд-то кто-то строго так говорит: «Прекрати! Зови на помощь!» В этот вопль я, казалось, вложил остатки всех своих сил: «Спасите-е-е!» И тут же вдали мелькнул огонь. Свет фоноря. Я потряс головой. Нет, не показалось. И тут пронеслось над водой: «Держись, мужик! Мы уже плывём! Ты только голос подавай-ни черта же не видно». Я говорю Гене: «Слышишь, брат, они плывут! Поживём ещё! Руки не отпускай! Вцепились ногтями в дерево-и держись!» В ответ, только хрип: «Попробую».