Юра, как пришел из армии, так начал в бога верить. Посещал храмы, церкви, молился день и ночь.
К тридцати годам Юрий Николаевич стал уважаемым прихожанином местной церкви. Батюшка часто ставил его в пример на проповеди.
Весна была чудесной, 22 мая, возвращаясь из церкви, Юрий Николаевич встретил старика.
На вид ему было наверное лет восемьдесят, густая белая борода и, что странно, слишком ясные для его возраста голубые чистые глаза. Старик долго и пристально смотрел, а потом произнёс:
— Ты из-за церкви себя уже не видишь!
— Как это, не вижу себя? — спросил Юрий Николаевич.
— Ты пустоцвет! Вера твоя без дел ничтожна! Ты когда в последний раз доброе дело делал?
— Я не грешу и чту все заповеди господни, — начал объяснять Юрий Николаевич, — молю о прощении ближнего и мира божьего…
— Мир сам о себе позаботится! У тебя нет цели в жизни, нет семьи, детей, друзей, ты пустоцвет!
— Моя жизнь и есть служение Господу нашему. А если семьи бог не дал, то это его замысел, и значит, так должно быть! — нервничая, ответил Юрий Николаевич.
— А почему тогда постриг не принял, почему в монахи не пошел?!
— На все воля божья, если ему будет угодно, то так и будет!
— Кем ты хотел стать в детстве? — с улыбкой спросил старик.
— Я… художником… — ответил смущённо Юрий Николаевич.
— А кем стал? — спросил старик строго.
Юрий Николаевич молча смотрел на старика, не зная ответа.
— Ты же маешься, посещение храма у тебя стало привычкой, и молишься ты по привычке. Хочешь, чтобы все было, как раньше?
— Очень, — с трепетом произнес Юрий Николаевич.
— Вон там, видишь, стоит бабулечка и распродает всякое? Ей деньги очень нужны, купи у нее себе что-нибудь для души, — посоветовал старик, указывая на местную барахолку.
— И что, моя жизнь изменится? — недоверчиво спросил Юрий Николаевич.
— Не только твоя…
Юрий Николаевич поспешил к бабушке. На старых газетах бабушка разместила свой небогатый товар, среди прочего там лежал мольберт с красками и кисточками, такой, как был у Юрия Николаевича в детстве. Его сердце на миг сжалось, и на душе стало тепло.
— Сколько стоит «набор художника»? — спросил он.
— А сколько не жалко, — подняв грустные глаза, попросила бабушка.
Юрий Николаевич достал все, что у него было в кармане, и протянул бабушке.
— Здесь много, сынок, возьми и книги тогда себе. Я старая стала, уже глаза болят, не читаю. Очень хорошие книги…
— Бабушка, спасибо, мне больше ничего не надо. Я бы и больше дал, пусть вас господь хранит!
— А тебя Святой Николай, сегодня весенний праздник Николая, — прошептала бабушка, пряча деньги в карман.
Юрий Николаевич улыбнулся и поспешил домой рассматривать свою покупку. В памяти пронеслась художественная школа, выставки, конкурсы…
***
Спустя несколько месяцев Юрий Николаевич сидел у мольберта и старательно рисовал икону. На него смотрел святой Николай с такими же чистыми и живыми глазами, как у того старика, которого однажды он встретил…