Рассказываешь о себе и о том,
как любимые грустные песни
помогают все пережить.
Они обнимают
и убаюкивают твое сердце,
помогая ощутить, что не одна
в огромном мире стекла, бетона
и разделяющих социальных сетей.
Лишь где-то в Сиэтле, Нью-Йорке
или может в Чикаго есть человек,
умеюший говорить об этом в музыке.
Ты почти уверена, что особенная,
что у тебя уникальный взгляд на мир.

Я не философ, не психотерапевт
и даже не тренер личного роста.
Я человек, собирающий буквы в слова,
чтобы после расставить их
в нужном порядке.
Но уверен почти на все сто —
через некоторое время ты влюбишься
в очень простого человека,
который слушает понятную музыку,
смотрит легкие фильмы,
ходит на обычную работу,
а по субботам выпивает с друзьями,
чтоб в воскресенье
страдать от похмелья.

И вот еще через несколько лет,
стоя на кухне, нарезая овощи
и злясь, что он вечно задерживается, осознаешь, что не успела заметить,
как стала королевой
маленьких бытовых драм.
И тебе уже нравятся простые песни,
понятные фразы
и предсказуемые сюжеты.
С невыразимой остротой ты поймёшь,
что окончательно повзрослела.
И вся твоя жизнь
со всей ее сложностью и уникальностью
ничем не отличается от тех,
что проживают
миллиарды людей вокруг.

И ты конечно, расстроишься.
Возможно, даже заплачешь,
вспоминая себя —
особенную, неповторимую.
Но в соседней комнате
вскрикнет проснувшийся ребенок
и ты рванешься к нему:
«Я здесь, родной! Мама рядом!»
Моментально забыв о прошлом
и о том, что когда-то была другой.

Алекс Брут