Господи, посылаешь ребёнка, прилагай и сердце запасное для матери!

Ничто не лечит в это час пустой.
Детей забота и друзей жаленье —
Всё мимо сердца. Лишь туман густой
Да безконечный сонм стихотворений
Окутывает, давит, не даёт
Проклюнуться желанью жить влюблённо
Во всё, что здесь ликует и поёт.
И слышится откуда-то… из-под:
«Чего ты, старая? Давай, живи, дурёна!»

А у меня в июле прядки,
Прикрыты шёлковым платком,
На все загадки есть отгадки,
По всем дорожкам — босиком.

И там, где клён шумел когда-то,
Как в песне, над речной волной,
Сидит и смотрит туповато
На поплавок товарищ мой.

Нет ничего важнее в мире
Сидеть и удочку держать,
Слегка коленки растопырив,
Сидеть и ждать, сидеть и ждать…

Голова моя примитивная, как кочан,
Мыслишки, как листья, объетые тлёй,
А кочерыга упряма, она как баран,
Она знает суть, но молчит — аллё!

Я стучусь об стенку, об дверь, об пол,
А она крепка — дескать, пофиг нам!
Говорит мне: «Слышь, кто-то там пришёл!»
Отвечаю: «Сиди, я открою сам!»

Моя Крепость и мой Щит,
Не хочу о Тебе всуе!
Прибегут, кто Тебя чтит,
Кто порожки по церквам моет.

Эта ахнет — сними картинки,
Он в сердцах, а не на иконах.
А та, смахнув со стола пылинки,
Станет петь акафисты и каноны.

Не боюсь Тебя, не стыжусь Тебя,
Пред Тобой стою, как земная псина —
В струпьях, язвинах и репьях —
Пред всесильным Отцом и смиренным Сыном.