Палец рассеянный водишь по карте,
Словно игрушечный автомобиль.
Вдруг возникает голос Маккартни,
Он — лет ит би, — говорит, — лет ит би.

Всё уже, кажется, отлетитбикано,
Всё уже спето на все голоса,
Всё барахло по карманам распихано:
Оперы, войны, храмы, попса.

Но с колыбели на три поколения
Гвоздик брильянтовый в голову вбит,
Непререкаемо и неколеблемо.
Да, дорогой. Лет ит би! Лет ит би!

Всё кажется, что кот мой дома.
А дома-то его и нет.
А он всё ходит по знакомым
И держит хвост, как пистолет.

Он корешам в три когтя свищет,
Весенним голосом орёт.
И, нет, он счастия не ищет,
Он за грудки его берёт.

Константину Андреичу семьдесят лет.
У него безнадёжный артрит да ещё аденома,
Он не раз уже слышал шаги метронома,
И земному не раз посылал свой последний привет.

Он влюблён в Ангелину Игнатьевну. Он её любит.
Ангелине Игнатьевне тоже уже ого-го.
Они встретились поздно. Они уже взрослые люди.
И в своих устоявшихся жизнях не могут менять ничего.

Им бы сдать свои судьбы, как когда-то сдавали бутылки,
А они строят планы на дальний январь.
И Сатурн озадаченный лапою чешет в затылке
И глядит в изумленьи на свой отрывной календарь.