На следующий день, идя с рынка, я встретил Лёню Страковского, с которым мы столкнулись, но не успели поговорить в консулате.

Он был поражён тем что нам отказали (их самолёт уходил через два дня) и, после недолгой беседы, вдруг спросил: «Как у вас мaтериально?» На что я, пожав плечами, ответил: «Как у всех». Но он настаивал, говоря, что спрашивает не просто так, и я признался, что, конечно, жить стало не так легко — пособие очередной раз сократили, а вещи для продажи на Американо подошли к концу.

В ответ Лёня рассказал, что месяц назад он с женой были в Риме, и около Колизея их окружила толпа нахальных цыганят-попрошаек, громко галдевших на непонятном наречии и бесцеремонно толкавшихся. Потом эти цыганята вдруг разом убежали, а когда Лёня хлопнул себя по карману — кошелька со всеми их деньгами там уже не было. Лёня не знал, что делать, но, к счастью, соседи-итальянцы, узнав о их бедственном положении, направили к ним некую Паолу, итальянку, помогавшую всё время двум-трём семьям эмигрантов. Сейчас, когда Страковские собирались уезжать, Паола спросила, есть ли у них симпатичная нуждающаяся семья на примете, чтобы занять их место. Лёня решил, что мы подходим идеально.

Паола появилась через несколько дней, позвонив в интерком и попросив меня спуститься. В вестибюле я увидел довольно высокую женщину лет 50 с суровым лицом и добрыми глазами. В багажнике её машины оказались две тяжёлые сумки, которые я поднял наверх. В сумках были мыло, жидкость для мытья посуды, а главное — продукты, в том числе мясные консервы, о которых мы не могли и мечтать.

Разговорившись с нами, Паола пришла в ужас, узнав, что мы все, включая Иришку, вынуждены были заниматься нелегальной торговлей на Порто Портезе и сказала, что, если нам или кому-то из наших друзей надо будет что-то продать — она может помочь.

Вскоре мы познакомились и с мужем Паолы, Ивом. Паола была итальянкой, католичкой, а Ив — французским евреем, родившимся в Марокко. Паола прилично говорила по-английски, но у Ива, работавшего в ООН, английский был просто безупречным. Повидимому, мы понравились Паоле и Иву, поскольку они пригласили нас к себе домой, в Рим, с ночёвкой.

Мы приехали с вечера, и часов в 10 отправили Иру спать, а сами продолжали беседовать с хозяевами. Через некоторое время Паола попросила разрешения посмотреть, как Иришка спит, и, когда она смотрела на спящего ребёнка, я заметил, что у этой немолодой бездетной женщины, усиленно притворявшейся сердитой и строгой, повлажнели глаза.

На следующй день Ив возил нас на машине по Риму, показывая достопримечательности, и открыл для нас очень много нового и интересного. А потом Паола накормила нас домашним обедом, приготовленным, пока мы ездили по Риму. Она потребовала, чтобы Иришка помогала ей накрывать на стол, и та выполняла команды, сказанные строгим голосом, к удовольствию всех присутствующих.

Продолжение следует