Полёт к звёздам.
Она смотрела в окно, наблюдая за летним закатом. Солнце лениво пряталось за горизонт. Оранжевое небо радовало глаз и будоражило восприятие реальности.
Она сидела и смотрела в окно. Воображение было занято совсем другими мыслями — уползающее солнце, как и её тайные желания, которые она прятала глубоко-глубоко — туда, куда никому хода нет — далеко-далеко в самую душу, которую она запирала на кодовый замок, каждый день меняя к нему пароль. Как оказалось, не на очень надёжный замок.
Она смотрела в окно, борясь с навязчивыми желаниями, пытаясь разобраться с ними, разложив по полочкам, где и на чём она могла споткнуться — да и как такое могло с ней произойти — с ней, которая была совершенно неуязвимой по её же компетентному мнению, с ней, которая не позволяла даже и мысли такой развиться и зародиться в её прекрасной головке.
Кажется, она всё-таки любила. А ведь сколько лет она не представляла себе возможным даже мечтать об этом! Но теперь всё изменилось и сейчас в её спланированной до мельчайшей подробностей жизни ворвался поток заглушаемых всеми силами стремлений. И она хотела потушить его, не давая костру разгореться, на все лады распекая себя за эти непослушные и неподвластные её здравому смыслу влечения. Разрешить себе любить она не смела. Её жизнь была тихой и безмятежной и она боялась любить, опасаясь попасть в зависимость от непослушных и неподдающихся сердцу желаний плоти.
Когда-то он любила — всеми мыслями, каждой клеточкой своего податливого и упругого тела, каждым взглядом своих нежно-голубых глаз, любым своим прикосновением.
Она была уже девять лет замужем, когда словно по какому-то непонятному стечению обстоятельств и влиянию злых и невидимых сил, её, словно бабочку, понесло на запах новых чувств и она потянулась к ним, словно срывая с вожделенного дерева запретный сладкий плод неизведанных до сих пор сладостных ощущений, приторных, как гречневый мёд и манящих её своей новизной и обострённостью обоюдных стремлений.
Он был женат, она была замужем. Для него это был очередной росчерк пера, погоня за небольшим разнообразием рутинной семейной жизни, инстинкт охотника, раздающего направо и налево свой нектар и утирающий на ходу выделяемую слюну у жаждущих и дрожащих от нетерпения самок. Он был в своей стихии, а она ненавидела себя за эту неожиданную вишенку на торте в её закоренелой спартанской диете.
Она, казалось, влюбилась, хотя очень дорожила своим мужем -тогда она так думала, что уважает его и чтит, но на данный момент тот мужчина затмил весь её маленький мирок, и она унеслась со своей планеты, где всё было понятно и надёжно — к звёздам. Она летела к ним на большой скорости, надеясь долететь к ним и не обжечься об их всеиспепеляющий огонь. Она парила, потому что, казалось, любила. Далёкие звёзды манили её, обещая не прерываемую эйфорию слияния душ и влажных, послушных, блаженных тел, обольщая её мнимой радостью и волшебством бытия. Она неслась туда, стирая границы и уничтожая себя и своих близких — тех самых, без которых ранее не представляла себе жизни, но сейчас они, как надоедливые птицы, являлись помехой на её взлётной полосе. Не получив благословения и разрешения диспетчера, она мчалась вверх, сама, без штурмана. Ей казалось, что её штурман летит в другом самолёте туда, где они непременно встретятся и уже никогда не разлучатся, туда, где текут реки с шоколадными берегами и где мармелад растёт на деревьях. Оторвавшись от земли, спрятав шасси, развив запредельную скорость на своём воздушном судне, она поднялась на недопустимую высоту — двенадцать тысяч метров. В кабине её самолёте произошла разгерметизация, а кислородные маски так и не выпрыгнули, не подарив надежду подышать кислородом ещё несколько минут перед неминуемой гибелью. Ей было нечем дышать, и она провалилась вниз, так и не достигнув ярких, обладающих магнетизмом, в её понимании, звёзд — а всё потому, что попутала свой самолёт с космическим кораблём, бороздящим просторы космоса — самому скоростному и современному воздушному лайнеру не покорить загадочный и призрачный мир сверкающих звёзд!
Её возлюбленный так и не оторвался от земли, проехав несколько километров по взлётной полосе, он остановился.
Почему? Потому что он не умел летать.
Почему? Потом что он не способен любить. Очередной адюльтер лишь позабавил его. Раскинув руки на чистой и выглаженной постели, он уже скучал, тоскуя по новому очередному призу в виде аппетитной жертвы своих низменных приземлённых грёз.
А она, казалось, любила. Расставшись с мужем и взяв за руку восьмилетнего сына, сняв квартиру, она ждала его, своего самовлюблённого павлина с очередной охоты на дам — а он так и не пришёл.
Ну не рушить же свой, возведённый на лжи и постоянных изменах дом, не менять же образ мыслей и жизнь, которая устраивала его в полной мере? Ему и так хорошо — свобода побуждала его искать всё новые и новые развлечения, гимнастику для ума и тела, погрязая всё глубже и глубже в болотистое и трясинное дно своих не прикрываемых мокрым рядном желаний. Жена как- будто не замечала его загулов, да если и замечала, не хотела терять своё положение замужней дамы — детей любит, её обожает, все деньги в домом — обманывая себя, что всё когда-то наладится.
За эту пагубную страсть наша героиня заплатила очень дорого — она рассталась с мужем, перевернув их совместную страницу жизни — ну не смогла она смотреть в глаза своему мужу, не сумела предаваться с ним любви, представляя себя в объятьях другого — недосягаемого и поэтому такого неуловимого и желанного мужчины. Да и врать мужу она тоже не могла — не в её это характере. А муж её ждал. Она сделала ему очень больно — так больно, что, казалось, жизнь для него без полёта с ней потеряла смысл. Она знала это, знала, но не злоупотребляла его любовью. Ей было стыдно.
Так и прошло почти десять лет, после расставания с призрачной любовью. Она работала, сын вырос и уехал учиться. Вся её жизнь встала на новые рельсы — только поезд дальше не ехал — не совпадали рельсы её локомотива с размером рельсов новой дороги и не было сил взлетать, парить над своим восприятием реальности. Она уже не искала своей взлётной полосы, чётко прислушиваясь к своему диспетчеру — этот диспетчер был теперь у неё в голове и взлетать без капитана- штурмана она не хотела.
Жизнь была серой и неуютной — но она уже приучила себя ничего не ждать и никого не любить — да и зачем — это ей казалось очень болезненным и губительным. Она как-то живёт, заботится о сыне и родителях, встречается с подругами, ездит в отпуск к морю — всё, как у людей, только нет блеска в глазах, да нет улыбки на устах, нет бабочек в животе — они все задохнулись без доступа кислорода, без надежды, без любви, без жажды жизни.
Прошло почти десять лет. Он как-то жил, кого-то как-то любил, кого-то по ходу сломал, надломив ветку ароматной сакуры, так и не заметив на ней цветущие и возбуждающе пахнущие бутоны. Жена ушла от него, так и не дождавшись лучшего времени.
Он как-то жил, просыпаясь утром, пил бодрящий кофе, уходил на работу, общался с друзьями. О ней, той своей непутёвой жертве он не вспоминал — она растворилась в потоке других поцелуев, тел и не созидающих словах любви, говорил же он ей — давай оставим всё как есть, не зачем рушить годами налаженный быт — ни к чему перемены. Но она на что-то надеялась, всё ждала от него ответного шага, но уйти от жены, которая его вполне устраивала, он не хотел. Так он и жил.
Однажды, прогуливаясь по городу, в парке, он увидел её — она гуляла со своей собакой. Они встретились взглядами — словно электрически током ударило по их сердцам и душам. Этот электрический разряд вернул их в прошлое.
Казалось, она снова в него влюбилась.
Казалось, его сердце наконец-то стало живым, испытывающим помимо страсти ещё и неизведанные до этого времени чувства.
Он просил её всё забыть и окунуться в омут их любви. Он был почти убедителен. Почти. Но не реален.
Ей казалось, что она его любит. В уголках её глаз показался былой блеск, губы разошлись в почти счастливой улыбке, в животе начали оживать некогда застывшие в полёте бабочки.
Она смотрела на него, словно прокручивала чёрно-белые снимки их отношений. Она смотрела на него, словно видя его насквозь. Она смотрела на него и не видела рядом с ним себя — не её эта половинка. Её половинка целого яблока благоухала и манила, его половинка наполовину сгнила и от неё неприятно пахло. Боясь снова заразиться от него этим гнильём, она ушла.
Это была не любовь — это догорали и развеялись ветром её былые иллюзии.
Собрав свои пожитки, взяв на руки мопса и купив билет на самолёт, она летела к нему, своему единственному, который эти долгие годы её ждал — к бывшему мужу. Сейчас она имела право на его прощение и любовь — она отпустила тот свой самолёт, она ушла с той взлётной полосы, которая не даёт возможности увидеть чужие звёзды — то её воздушное судно, было миражом и никак не могло, на самом деле, даже летать.
Она расправила свои плечи, ожидая лёгких крыльев и полетела.
На самом деле, она любила только один раз — а то была лишь погоня за призраком.
Люди не меняются, не меняя своих поступков — это теперь она твёрдо знала.
Муж простил её — он в неё верил. Верил и ждал, когда погоня за счастливой звездой приведёт её к нему.
Прошло ещё несколько лет.
Им было хорошо вместе. Они любили друг друга и сумели простить — забросить себе за спину былые ошибки и обиды.
Они сидели на веранде, крепко прижавшись друг к другу и смотрели на звёзды.
И они к ним полетели…