В Красноярске, приехав на практику после третьего курса института, мы работали грузчиками, и это напоминало стройотряд, однако в остальном обстановка была другая. Хоть нас было всего пять парней — один оказался жутким лодырем и демагогом, и срабатывала пословица о паршивой овце, портящей всё стадо. Руководитель нашей группы Веня, не терпевший «сачков», часто срывался, и пару раз дело чуть не дошло до драки. Поначалу всё это меня очень огорчало, но потом я понял, что, в отличие от стройотряда, куда в основном ездили ребята дружные, работящие и любящие компанию сверстников, — здесь я столкнулся с реальной жизнью. С другой стороны, хотя мы жили в одной комнате общежития, досуг можно было проводить раздельно, что мы обычно и делали. Впрочем, были и совместные мероприятия, в частности, поход на знаменитые красноярские «Столбы» — огромные скалы, причина гордости, а иногда — и смерти местных альпинистов.
Мы шли за инструктором по извилистой лесной дорожке, неуклонно поднимающейся наверх, группой из троих парней (лодырь и ещё один парень, красноярец — не пошли) и примерно двадцати девушек. Было жарко, а нас, мужчин, инструктор к тому же нагрузил рюкзаками с консервами, хлебом и выпивкой, так что пришлось хорошо попотеть. Потом мы лезли на один из «столбов», забираясь понемногу наверх, передавая рюкзаки и помогая инструктору втаскивать девушек послабее. Когда мы оказались на вершине, на высоте 80 метров — у меня захватило дух от раскрывшейся панорамы. Я понял, что выражение «зелёное море тайги» — не преувеличение. Тайга сверху действительно выглядела как море, по которому с порывами ветра пробегали отчётливые волны. И над этим зелёным морем то тут, то там величественно возвышались верхушки скал.
Когда мы спустились со «столба», был объявлен привал на зелёной террасе, всё ещё в гористой местности, с множеством скал помельче вокруг. Все с удовольствием уселись или даже улеглись на траву и отдали должное вину и консервам. И тут, под влиянием винных паров и множества девушек вокруг, моего друга Веню «потянуло на подвиги». Ведь всё-таки, несмотря на то, что он, единственный из нас, был уже женат и имел маленькую дочку, а также умел не теряться и принимать решения в сложных ситуациях, — несмотря на всё это, он был молодым, 23-летним парнем и ему хотелось покрасоваться перед ребятами и девочками.
Никто и глазом моргнуть не успел, как Веня, с разбегу перескочив через неширокую расщелину, взобрался на довольно отвесную скалу с красивым названием «Львиные ворота». Стоя рядом с растущей на вершине сосенкой, он победно посмотрел на всех сверху и потребовал, чтобы его сфотографировали. Кто-то из девочек зааплодировал, и Вениамин, видимо, был счастлив. Однако вскоре он решил спуститься, и тут вся эйфория моментально улетучилась.
Спустившись больше чем наполовину, Веня почувствовал, что дальше скала становится гладкой и отвесной, и ему не от чего оттолкнуться, чтобы перепрыгнуть расщелину. Он глянул вниз — до ближайших верхушек деревьев было метров пятьдесят. Сразу отрезвев, Веня залез опять на вершину и присел там — отдохнуть и обдумать ситуацию.
Все начали понимать, что положение серьёзное. Кто-то спросил у инструктора, как Вене спускаться. На что невозмутимый сибиряк ответил, что тут всё зависит от самого Вени, прибавив, что никто не гнал его на эту скалу.
Услышав такой ответ, многие девушки заахали, заохали, запричитали. Третий наш парень, Валера, не нашёл ничего лучшего, чем во всеуслышание сострить, что летавшие над нами хищные птицы явно нацеливаются на Венины косточки. Веня, предпринявший к этому времени вторую безрезультатную попытку спуститься, разозлился и занервничал. Тут я понял, что ситуация выходит из-под контроля и срочно надо что-то cделать, пока не произошло непоправимое.
Подойдя к скале, я постарался успокоить Веню, сказав, чтобы он не слушал глупости и что всё будет в порядке, а затем, повернувшись к группе, громко крикнул, чтобы все спустились на следующую террасу, с которой «Львиные ворота» не были видны.
— А как ты собираешься ему помочь? — испуганно спросила одна из девочек.
— Разберёмся! — ответил я, вложив в голос максимум уверенности, которой на самом деле не ощущал, и легонько подтолкнул её к тропинке, ведущей вниз. Видимо, я звучал достаточно убедительно, и минут через пять мы остались вдвоём — Веня на скале и я на террасе.
Веня опять спустился сколько мог, но, хотя его ноги были близко, дотянуться рукой до моей протянутой руки он не смог. Тогда я наклонился над расщелиной, уперев руки в скалу, и подставил Вене своё плечо. Он ступил на него и благополучно спрыгнул на землю.
С силой оттолкнувшись от скалы, я сделал шаг назад и повернулся. Сильно покрасневший Веня стоял в метре от меня.
— Спасибо, Семён, — с чувством произнёс он.
— Пить меньше надо, юноша, — отцовско-менторским тоном произнёс я, хотя был на два года младше, и мы оба с облегчением рассмеялись.
Продолжение следует