Пересчитай миндаль,
перебери всю горечь своих бессониц,
предъяви мне счет:
едва глаза ты открывала по утрам
в часы, когда никто тебя не видит,
уж я твой взгляд искал,
и тайных дум твоих росу
в кувшин своих не внятных никому словес
я собирал,
и там ты обретала
свое единственное истинное имя,
самой собою становилась,
мое стучалось молоточком слово
о перекладину молчанья твоего
рвалось к тебе,
и, умерев в пути, тебя за плечи обнимало,
и вы одни брели сквозь вечер.
Пересчитай миндаль,
верни мне горький.