— Никогда не думай! Я не знаю, как отличать «стоп-слова» от случайных мыслей! — сказал мне цензор.
— Как не думай? Никаких стоп-слов не существует! Текст это речь! Я добрый, нежный и честный и любые слова ни о чем не говорят!
— Нет! Стоп! Если я замечу стоп-слово — сразу бан! Лучше не думай! — предупредил цензор.
— Как не думай? Что за цензура такая неадекватная? — сказал я.
— Я знаю, что ты думаешь по шаблонам, но если тебе придет на ум негативный шаблон — сразу бан! — сказал цензор.
— Но я же не робот! — возразил я.
— Придется стать роботом! — сказал цензор и нажал на кнопку на моем животе.
— Как? Разве на мне есть кнопка? — удивился я.
— Я робот и этот человек прав. А почему я робот? И что, неужели я соглашаюсь, что я робот, что кнопка есть? А что это за кнопка и что за ней стоит? Откуда взялась эта кнопка? Да, наша жизнь виртуальна! Я знаю, что все мы виртуальные и что реальности в нашем мире нет! Вся наша цивилизация мнимая! Но все виртуальности перепутались и я запутался в виртуальных реальностях. Вся наша цивилизация оцифрована датчиками, поэтому и эта кнопка на животе. Весь наш мир оцифрован. — думал я.
— Что это за кнопка? Объясните мне. Её не было. Не было ее. — сказал я.
— Она была всегда, — ответил цензор.
— Но что все это значит? — спросил я.
— Все это из-за перепутанных реальностей, — думал я. Вся наша планета оказалась оцифрована и живет уже своей жизнью. Но почему я этого не заметил.
— Этой кнопки с утра еще не было — закричал я из всех сил. Объясните мне, откуда она взялась и покажите мне свой живот, я хочу видеть, есть ли у Вас такая кнопка или нет? — сказал я цензору.
— А может быть, наша жизнь так оцифрована, что и я оказался оцифрован со всех сторон и оказался в этой параллельной реальности. — думал я. Я был напуган этим. И чем сильнее я пытаюсь это проверить тем больше неисчерпаемых загадок реальность мне подбрасывает. Тогда у меня возникло желание удалить кнопку с живота. Я беру нож и начинаю удалять эту кнопку на глазах у цензора.
— От себя не убежишь! Кнопка — это часть твоей природы! — засмеялся цензор.