Идеологическая машина могла превращать любую информацию о коммунистических странах во враждебное к ним отношение. Если Советы отказывались от переговоров, они были неисправимыми и воинственными. Если они шли на компромисс, то это было лишь уловкой, чтобы усыпить нашу бдительность. Если они были против ограничения вооружений, они тем самым демонстрировали свои агрессивные намерения. Если они поддерживали такие ограничения (что и было в большинстве случаев), то только потому, что они были лживы и хитры. Если церкви в СССР стояли пустыми, это доказывало, что там подавляли религию. Если их церкви были полны, то это значило, что люди отвергали атеистическую идеологию режима. Если рабочие бастовали (что изредка случалось), это было свидетельством их отчуждения от коллективистской системы; если они не бастовали, то только потому, что были запуганы и не имели свободы. Недостаток потребительских товаров демонстрировал провал экономической системы; рост потребительских товаров значил только то, что режим пытался задобрить беспокойное население, чтобы укрепить свою власть над ним.