Строительство русской избы и мифология
Сооружение жилого дома для наших предков славян было исполнено глубочайшего религиозного смысла. В древности каждый человек строил жильё для себя и своей семьи сам. Если требовалось, на помощь звали родственников, соседей, друзей.
Славяне, как и другие племена лесной зоны Европы, нередко строили дома и священные храмы таким образом, что внутри помещения оказывались живые деревья. Чаще всего это были «благородные» деревья (дубы, ясени, берёзы), и притом почитаемые, овеянные легендами, наделённые, по мнению древних, божественной благодатью. Отголосок этого древнего верования прочно держался в разных местах России ещё в начале ХХ века в некоторых обрядах, связанных со строительством. В Дмитровском крае для этой цели предпочитали рябинки, в Калужской губернии — дубки, на Верхней Волге — елочки и берёзки, в Западной Сибири — молоденькие кедры: «Вот тебе, суседушка (имелся в виду Домовой), тёплый дом и мохнатый кедр!»
Хорошо известно, что для древних славян деревья были не просто строительным материалом. Наши языческие пращуры видели в них таких же, как и они сами, детей Земли и Неба, притом обладающих ничуть не меньшим правом на жизнь. Даже и речи не шло о том, чтобы поднять руку на дерево, пользовавшееся почитанием, «священное». Священными могли считаться как целые рощи (их называли «заповедными», то есть «запретными»), так и отдельные деревья, привлекавшие внимание необычайными размерами, возрастом или особенностями развития. Как правило, с такими деревьями были связаны местные легенды. Также никогда не решился бы древний человек срубить дерево, выросшее на могиле. Избегали и скрипучих деревьев, в которых, согласно поверьям, плакали души замученных людей. Тот, кто лишит их пристанища, наверняка будет наказан: поплатится здоровьем, а то и жизнью. Грехом почиталась и рубка «молодика» — молодого, недозрелого леса. В этом случае мифологическое воззрение основывалось на вполне естественном стремлении сберечь молодые деревья, не достигшие наилучших кондиций. Деревья с аномалиями развития — большим дуплом, вросшим в ствол камнем или другим каким-либо предметом, с необычной формой ствола, с удивительным переплетением корней — также рубке не подлежали: «не такие, как все» — мало ли какая сила могла в них затаиться!
В разных областях существовали и запреты на рубку некоторых пород. В первую очередь, конечно, это относилось к «проклятым» деревьям, таким как осина и ель. Эти породы энергетически неблагоприятны для человека, «выкачивают» из него жизненную энергию, и это свойство сохраняют даже предметы, сделанные из их древесины. Так что нежелание наших предков жить в еловом или осиновом доме было опять-таки не лишено оснований. С другой стороны, человек, срубивший вполне «доброжелательную» липу, должен был непременно заблудиться в лесу. Это убеждение стойко держалось, в частности, на Вологодчине. По всей видимости, Боги сурово вступались за дерево, веками обувавшее, а то и одевавшее народ…
Не годились для строительства мёртвые, сухие деревья, не имеющие в себе жизненных сил. На них печать смерти — чего доброго, занесут её в дом. В ряде мест по этой причине избегали рубить деревья зимой, когда они лишены соков и «временно мертвы». С представлениями о смерти, загробном мире связан и запрет, налагавшийся на деревья, упавшие при рубке макушками в северную сторону, «на полночь»: эту сторону света наши предки ассоциировали с вечным мраком, зимой, безжизненным холодом — словом, потусторонним миром. Вставь такое дерево в сруб, и люди в доме долго не проживут! Также запретными считались деревья, выросшие на заброшенных лесных дорогах, в особенности — на перекрёстках таких дорог.
Место для строительства дома выбиралось также очень тщательно, согласно множеству поверий и традиций. Нередко в этом выборе полагались на домашних животных. Жилое место не должно было нести никакой отрицательной и губительной силы.
Время начала строительства имело не меньшее значение. Последние исследования учёных дают основания полагать, что древние славяне внимательно следили за движением звёзд и планет и использовали свои наблюдения в быту. Строительство, как правило, начинали весной, в конце марта. Сроки строительства непременно должны были захватить летний праздник Троицы: «без Троицы дом не строится». Здесь, как и во многих других случаях, христианские представления наслоились на более ранние языческие.
Археологами раскопана и подробно исследована не одна тысяча славянских жилищ: в основании многих из них находят конские черепа. Это была «строительная жертва» в целях защиты жилища от злых сил. Так что «коньки» на крышах русских изб отнюдь не случайны и первоначально ставились вовсе не для красоты. В старину к задней части конька прикрепляли ещё и хвост из мочала, после чего изба уже совершенно уподоблялась коню. Собственно дом представлялся «телом», четыре угла — четырьмя «ногами». Учёные пишут, что вместо деревянного «конька» некогда укрепляли настоящий лошадиный череп — отсюда же, кстати, и обычай укреплять на «фронтоне» дома оленьи рога (как нередко делали древние скандинавы). Закопанные же черепа находят и под избами Х века, и под выстроенными через пять столетий после крещения — в ХIV—ХV веках. За полтысячелетия их разве что стали класть в менее глубокую ямку. Как правило, эта ямка располагалась под святым (красным) углом — как раз под иконами! — либо под порогом, чтобы зло не сумело проникнуть в дом.
Вместе с черепом в основание будущего дома укладывали ковшик мёда, а также воск: мёд (медовый напиток) и воск издревле считались любимой пищей Богов. Кроме того, клали шерсть, зерно, куски хлеба. Смысл этих приношений известен: они должны были обеспечить новому дому богатую и сытную жизнь, умножение рода. В христианские времена с той же целью стали добавлять ладан и деньги.
Другим излюбленным жертвенным животным при закладке дома был петух (курица). Достаточно вспомнить «петушков» как украшение крыш, а также повсеместно распространённое убеждение, что нечисть должна исчезнуть при крике петуха.
И всё-таки древняя вера, что дом строится «на чью-нибудь голову», бытовала неискоренимо. По этой причине старались оставить хоть что-нибудь, хоть краешек крыши, незавершённым, обманывая судьбу. Ещё в ХIХ веке при закладке избы старший плотник три утра подряд выходил на место строительства «слушать». Долетит человеческий голос, — значит, умирать предстояло хозяину нового дома. Послышится мычание скота или крик петуха, — значит, речь шла об их головах. А поскольку смысл многих древних поверий в ХIХ веке был уже утрачен, повсеместно в России считалось, что заклятие — кому умирать — иной раз накладывали сами строители. Вот и просили крестьяне мастеров-артельщиков: «Закляните, родимые, мышей и тараканов — чёрных да рыжих!»