Пахнет вечер черным чаем, ворожу в осколках строф,
микрокосмос изучая в недрах ёлочных шаров.
Шелестят во мне крупинки драгоценного песка,
поцарапанной пластинки комариная тоска.
Позабыв земные даты, бестелесным естеством
я к тебе тайком когда-то прилечу на Рождество.
Запрягай оленей, Санта — кровь становится вином,
тихий ангел на пуантах побледнел как полотно.
Нимбом серебристой пыли с неба катится звезда.
Овцы у ворот застыли, сгинул агнец без следа.
От купели до купальни окаянно жизнь текла —
невесёлый брат мой дальний стал прозрачнее стекла…
В богородицыной шали дремлет мой воздушный змей.
Нарисованный на шаре, смотрит ангел из ветвей.
И глядит, как будто в душу целясь тонким остриём,
в глянце ёлочных игрушек отражение моё.
___________________________________
P. S. В иерусалимской купальне у Овечьих ворот в субботу Иисус тайно исцелил безнадежно больного. Тот объявил об исцелении иудеям. Услышав это, фарисеи приняли решение обвинить и после — убить Христа. С этого момента за Ним и началась настоящая охота.
…Не принимаю славы от человеков…
(Иоанна, гл.5)