Есть тип женщин — героиновая зависимость, адская смесь какой — то особой химии. На которых взглянул один раз и запомнил навечно. Врезалась в память, вошла в алую мякоть сердца стальной иглой, поплыла кайфом по венам. А потом кома, ломка, жгучая боль. И не только потому чтo умна, дьявольски красива и уверенна в себе, а скорее из тех, ктo ломает жизни, коверкает судьбы, рвет сердца, ставит на колени, парализует волю. Та самая, о которой думаешь: «Я бы сдох, если бы она была моей, но лучше не приближаться… никогда, ни разу… как к опасным наркотикам. Одна доза и зависимость обеспеченна… Но приближаешься. Идешь за ней. Как пес на веревке. Не думай, что ты — опытный игрок, паук, который умело расставил для нее свои сети — ты увязнешь в этой женщине как глупое насекомое в янтаре. Это женщины — парадокс. Сколько с ней не будь, ни на грамм не станет понятней. Такие женщины не подставляют щеки под удар, скорее входят заточкой под ребро;
не лезут к мужчинам в джинсы и телефоны — только в душу.
И забирают ее, уходя.
Они не обнажают чувства, не оголяют мысли — максимум плечи на светских раутах.
Такие женщины никому не мстят, никого не хотят вернуть, ни о ком не тоскуют.
Они окружают себя стенами из «я сильная, я справлюсь», «не нужно, я сама».
И помимо дорогих духов от них веет недоступностью, гордостью и дерзостью.
Их караулят у подъезда с букетами наперевес, сходя с ума от желания и ревности, надеясь на благосклонность, а они проходят мимо, изогнув бровь и губы их трогает чуть надменная улыбка, ибо ты — лишь один из многих, а она не запоминает имен. У нее нет привязанностей, как нет дела до любви, ваших мыслей и чужого тепла.
Не пытайся подчинить ее силой, разжалобить или купить, соблазнить красивыми словами и роскошью — это не работает.
Ей ничего не нужно. А то, что нужно, она купит себе сама. Смотри на нее. Забывай, как дышать, ибо такие женщины не любят, а позволяют себя любить. Потому что в сердце у них все давно до тла выжжено. Взгляд их настолько глубокий от внутренней войны, что прошибает разрядом, как дикое электричество; касания — ударами тока насмерть. Не важно насколько ты силен, горд, успешен и уверен в себе. Не важно сколько у тебя было женщин до встречи с ней. Она тебя завяжет узлом тугим. И это будет больно. Но ты захочешь еще.
Потому что ты «подсел» на нее и иначе уже не сможешь.
Она идет по жизни смеясь, и ты удивился бы, если узнал, что под холеной бархатной кожей у нее звериная усталость, в горделиво выпрямленной спине несколько десятков лезвий от тех, кого считала бесценными людьми, а безразличие это ее любимый наряд, ее роль, ее защита от новой боли. Ибо таким женщинам судьба однажды посылает безумную, но несчастную любовь, выжигающую сердце и убивающую душу, а взамен дает неимоверную силу и власть над остальными мужчинами. Но каждая из них помнит, Господи, как же сильно можно болеть и любить. Умирать по человеку. Жить им.
Каждая помнит время, когда еще не играла ролей, а была наивна и откровенна, насколько это возможно. Каждая помнит того первого, кто сумел подойти очень близко, а затем уничтожил. Как он сказал, что рядом с ним никого не нужно бояться, но не уточнил, что бояться нужно его. Каждая помнит как однажды вынула этот маленький, глупый, трепыхающийся комок из груди и доверчиво вложила его в мужские ладони… Каждая помнит как ударило с размаха о бетонную стену предательства, каждая знает, как кричит и заходится от нечеловеческой боли душа, когда в нее вползает страшная черная бездна,
у которой нет дна и возврата. В каждой роковой женщине когда — то убили трогательную нежную девочку, которая умела жертвенно и искренне любить. Любить по чистому… Убили мерзко и безжалостно. Каждой роковой женщине когда-то не дали ни единого шанса выжить. Но она выжила. И теперь видит тебя насквозь, потому что видит себя. Она знает, какими чувствами ты наполнен и сколько тебе надо до последней капли. Не пытайся ее приручить.
Ее равнодушие неизбежно казнит любого, кто посмеет приблизиться. Не думай, что ты «уникальный» и «особенный» и у тебя что-то получится.
У нее для всех уготован единый финал. Ей плевать. И, поверь, исключений нет/.