Снег выпал рано. И не растаял! —
Налип на крыши и провода.
Сегодня мама пришла пустая…
На ужин снова — одна вода.
Уже промёрзли насквозь окошки,
Мир погрузился в седую мглу.
Полдня я в доме искала крошки:
Везде искала… И на полу…
Пустынный город. Темнеет небо.
И двор походит на мрачный склеп.
Вчера мы съели кусочек хлеба —
И это был наш последний хлеб.
Опять бомбили. Мы с мамой ночью
Тряслись в подвале — плечом к плечу.
Сказала мама: «Не бойся, доча!»
А я в ответ ей: «Я есть хочу…»
И вдруг прильнув к ней и глядя близко
В её ввалившиеся глаза,
Шепнула: «Вот бы пюре с сосиской!
Жаль, о ТАКОМ и мечтать нельзя…»
…
И что-то в этих глазах погасло…
Ослабли руки, застыла плоть…
Но я заснула: мне снилось масло
И хлеба тёплый большой ломоть…
К утру был холод (свирепый самый!)
Вода промёрзла в ковше до дна.
Сегодня ночью не стало мамы…
Мне только восемь…
И я — одна…
PS: Лишь три процента жизней унесли бомбежки и артобстрелы. 97 процентов жителей блокадного города погибли от голода. Самой тяжелой была зима 1941 года. Нормы хлеба постоянно снижались и в ноябре достигли своего минимума. Рабочие получали 250 грамм, служащие, иждивенцы и дети -125 грамм хлеба. И этот хлеб был очень не похож на нынешний. Только наполовину состоял он из муки, которой тогда очень не хватало. В него добавляли жмых, целлюлозу, обойный клей.
Но из-за этим маленьким кусочком надо было отстоять многочасовую очередь на морозе, которую занимали ранним утром. Были дни, когда из-за постоянных бомбежек хлебозаводы не работали и матери ни с чем возвращались домой, где их ждали голодные дети.
Дети того времени не мечтали о чем-то вкусном. Недостижимым желанием была та еда, от которой они, может быть, капризничая, отказывались в мирное время.
Вот записка Вали Чепко, которую она назвала «меню после голодовки, если я останусь жива». 1-е блюда: суп картофельный, овсяный…2-ое. каши: овсяная, пшеничная, перловая, гречневая… Котлета с пюре, сосиска с пюре. И тоскливая подпись: об этом я и не мечтаю.
Это скромное меню так и осталось несбыточной мечтой. Девочка умерла от голода в 1942 году. В ту первую страшную блокадную зиму в городе каждый день от голода умирали 2−3 тысячи человек…