Начинается она с того, что полицейский заводит дело оперативного учета на нескольких граждан, в отношении которых имеется информация об их противоправной деятельности. Основания для подозрений изначально есть (граждане — подростки, в соцсетях состоящие в группе АУЕ, почти что явка с повинной получается) какая-то оперативная информация. Итак, дело заводят, включают прослушку, подключают агентуру, все такое.

Дело оперативного учета стремительно растет, том, другой, третий, четвертый — и по всему получается, что с одной стороны парни подозрительные, их друзья тоже, а с другой стороны ухватить не за что. Полицейский, заведший дело, на совещаниях, разумеется говорит начальству что работа идет и результаты есть, но по факту ничего, с чем можно идти задерживать подозреваемых, у него нет.

Тем временем на службе начинается какая-то очередная оптимизация и полицейское начальство, уверенное, что дело благополучно идет, требует не тянуть вола за хвост и реализовываться. А то сам понимаешь, под сокращение попасть можно.

Полицейский попадает в ситуацию, когда и оснований для задержания нет, но признать это — означает получить по службе не просто неприятности, а очень большие неприятности. Не будь оптимизации и связанной с ней угрозы, дело еще как-то можно было помурыжить, потом признать его бесперспективность и отделаться выговором. Но при оптимизации выговором не отделаешься.

И тогда полицейский решается на фол последней надежды: надо выбить из подозреваемых признание. Может, он все еще верит, что имеет дело с преступниками, может уже сомневается — но другой возможности реализоваться не видит. Соответственно, он привлекает для задержания коллег и, проведя задержание двоих подозреваемых, везет парней в подвальчик УВД, где вместе с коллегами приступает к выбиванию признаний. Коллеги дела оперативного учета не изучали и воспринимают задержанных как преступников, чья вина несомненна — и нужно лишь немного спрямить путь, чтобы они не ушли от законного наказания.

А дальше случается вот что: первый задержанный под пытками признается в совершенных кражах и его сразу везут показывать места их совершения (потому что полицейские воспринимают это признание как достоверное). А вот второй задыхается в противогазе рвотными массами. И все — вместо реализации дела оперативного учета полицейские сами получают уголовное дело и очень хорошую перспективу сесть (хотя начальство, конечно, пытается их как-то выгородить).

А подозреваемые, кстати, преступниками не были — вопреки убежденности полицейских.

Это история современная — дело «группы Кобелевых» в Улан-Удэ, оно подробно описано в статье «Медиазоны», которую я вам рекомендую прочитать, ссылка в первом комменте. Но смотря на это дело, мы можем увидеть механизм, имевший место в 1937—1938 гг. на низовом уровне.