Горят ли где родные берега.
Ворчанию судьбы покорно внемля,
я чувствую, что плоть
врастает в землю,
отринув путь небесный —
как врага.

Горят ли где родные берега,
стучит ли дождь по ломкой крышке гроба,
мне чудится, свобода — словно роба —
овив меня, грызёт мои бока,
что нужно мне — калечной — кроме Бога,
чья тяжела
и праведна рука?

Горят ли где родные берега.
Коптят ли неба ткань ржаные трубы.
Целуют ли Россию горько в губы,
рисуют ли
надежды с кулака —
толпа — смеясь и скалясь — просит чуда,
томится в ожидании пинка
господского святого сапога,
излечит что
от всякого недуга
любого молчуна и дурака.

Поют ли песнь — живую и лихую —
костлявые берёзы за рекой.
Питает землю крепкий алкоголь,
февраль любовь замерзшую врачует,
мне все равно —
сколько много не глаголь,
о ней одной стихи слагать хочу я.

Горят огнём родные берега.
Ворчанию судьбы не подчиняясь,
я в эту землю — гордую —
влюбляюсь,
отринув путь небесный —
как врага,
одна она — как мать — мне
дорога,
и все равно —
здорова ли, нага,
гляжу в нее — душой
преображаясь.

Мне не нужна небесная нуга —
священен час, когда с последним снегом,
проснется мир, и русским человеком,
что сохранит родные берега —

проснусь и я.

Морозная весна
раскрасить в синь
разнеженное

небо.