…Просыпаюсь утром в невероятно мягкой постели, застеленной светло — сиреневым, поблескивающим на ярком утреннем солнышке бельем. Ничего не понимаю. Где я? Выспалась, как давно не высыпалась, и меня не будил назойливой мелодией будильник на телефоне.
Так. Еще раз. Где я? Где мой телефон? Который сейчас час?
Заглянула под одеяло. Паника усилилась. На мне надето только белье и блузка, а все остальное исчезло.
Так. Ну, я точно помню, что уснула у Гайне за столом. Значит, логично предположить, что я до сих пор у начальника. Огляделась.
Симпатичная светлая комната. Обставлена модно и красиво. Одежду свою нашла аккуратно сложенной на стуле, а телефон, покопавшись чуть позже в своей сумке, что тоже оказалась около стула, нашла в одном из кармашков. Проверка показала, что мне звонили папа, Наталья, Анрей и будильник, но я ничего не слышала. Папа звонил три раза, Наталья пять раз, а Андрей вообще шестнадцать.
Да… Андрей еще и всю ночь писал мне какой‑то явно нетрезвый бред. Поначалу смысл сообщений сводился к тому, какая я дура и что это он меня посылает далеко и надолго. Ближе к утру Андрей вдруг озаботился, где я есть и почему не отвечаю, нехорошая такая, с каждым новым сообщением текст письма становился все более взволнованным, а к девяти утра Радов так и вовсе запаниковал, спрашивая, почему я и Гайне на работе не появляемся. К слову, сейчас уже время близится к десяти. Действительно, почему?
Оказалась, что у спальни, в которой я оказалась, есть личная ванная комната. С интересом оглядела джакузи, но мыться не полезла. Быстро привела себя в порядок, умылась и оделась. У блузки, после проведенной в ней ночи, вид непотребный. Хорошо, что есть пиджак.
С большой осторожностью выглянула из комнаты. Оказалось, под дверью меня терпеливо дожидалась Шармель, и только я открыла дверь, она просочилась внутрь, став тереться об ноги и проситься на ручки. Взяла к себе котенка и пошла дальше.
Пройдя по пустынным коридорам, вышла в итоге на знакомую мне кухню, где нашла, наконец, людей. Анна ругается с каким‑то мужчиной, и, судя по одежде, это повар. От этой парочки прямо искры летят. Спорят, стоя над большой кастрюлей, о том, кажется, как правильно варить суп. Еще на кухне за большим кухонным столом сидят насупленный Михаил, жующий большой кусок пирога, и водитель Виктора — Игорь Семенович, мужчина весьма аккуратно и быстро поедает мясо с овощами.
— Ой! Лерочка пришла. Проходи, садись. Кушать будешь?
— Доброе утро. А вы не знаете, где сейчас Виктор Эдуардович?
— Дома, у себя в кабинете, отчего‑то не поехал сегодня на работу. Ты лучше покушай сначала, а потом иди к нему, а то наверняка работой загрузит, не спросив, позавтракала ты или нет.
Доводы Анны показались мне разумными, и в итоге я съела омлет и выпила вкусный свежевыжатый сок.
— Хорошо спала? — заботливо поинтересовалась Анна.
— Да, а что?
— Я вчера травки полезные решила в чай добавить, пока наш повар Петр не видит. Чтобы сон хороший крепкий был, да нервы поспокойнее, а то что‑то наш Виктор Эдуардович совсем спать перестал, все работает и работает. Чего только столько работать? Жить‑то когда? А я матери Виктора Эдуардовича обещала за ее сыночком присматривать. Петр не любит, когда я в его готовку лезу, и мои народные рецепты не признает. А зря.
— A — а, понятно. Я, похоже, так крепко спала, что даже будильника не услышала, — и того, как меня перенесли и раздели, не почувствовала, что меня очень злит и раздражает. При этом мне даже все равно, кто именно это сделал. Здесь все мне не настолько близкие люди, чтобы проводить подобные манипуляции. Я, кстати, за Петра. Мало ли, что там за травки Анна подсыпает.
Шармель предпочла остаться со мной и вполне удобно устроилась на плече…